О подлинном богатстве

О подлинном богатстве

И сказал им притчу: у одного богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал сам с собою: что мне делать? некуда мне собрать плодов моих?

И сказал: вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и всё добро мое, и скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись.

Но Бог сказал ему: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?

Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет (Лк. 12, 16-21).

Святитель Феофан Затворник

Мысли на каждый день года

Сказав притчу о разбогатевшем, который собирался только есть, пить и веселиться, и за то поражен был смертью, не дожив до предположенных утех, Господь заключил: «Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет». «Так», то есть таковы бывают, или такая участь постигает и тех, и других. Богатеющие с богозабвением только и думают о плотских утехах. Желающие избежать этой горькой участи пусть «собирают» не «себе, а богатеют только в Бога». А так как богатство от Бога, то, когда оно течет, и посвящай его Богу, и выйдет святое богатство. Все избытки разделяй с нуждающимся: это будет то же, что данное Богом возвращать Богу. Кто бедному дает, Богу дает. Истощая как будто богатство, таковой истинно богатеет, богатясь добрыми делами, - богатеет ради Бога, в видах угождения Ему, богатеет Богом, привлекая Его благоволение, богатеет от Бога, Который верного вмале поставляет над многими; богатеет в Бога, а не себе, ибо не считает себя хозяином, а только приставником и расходчиком, вся забота которого состоят в том, чтобы удовлетворить всех приходящих к нему с нуждою, а что-либо особенно истратить на себя боится, считая это неправым.

Святой праведный Иоанн Кронштадтский

Живой колос

Собирает (сокровища земные) и не знает, кому достанется то (Пс. 38, 7), говорит пророк Давид. Жалкое состояние души богача. Кому достанется то, что ты заготовил (Лк. 12, 20), говорит Господь богатому в притче. Ужасное состояние! Уготовал несметное богатство, а Бога и душу потерял и на вечную муку ее уготовал. Поди, все, что имеешь, продай и раздай нищим и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи, последуй за Мною, взяв крест (Мк. 10, 21), говорит Господь богатому юноше.

***

Завидующий богатству других обнаруживает тем самым скрытое желание самому завладеть их промыслом и богатством и вместе пустоту своего ума и сердца и недостаток веры в Бога, Коим живет всякий человек, и любви к немощному ближнему. Если бы Бог был богатством сердца его, никогда он не позавидовал бы богатству земному и тленному ближних своих, считая его суетным и весьма препятствующим спасению души его. Ибо богатому крайне трудно войти в Царствие Божие, а погибнуть легко, как евангельскому богачу-весельчаку или человеку-богачу, у которого был хороший урожай в поле, и он размышлял сам с собою: что мне делать, некуда мне собрать плодов моих (Лк. 12, 16-17). Читай Евангелие и ищи, в чем мудрость христианина истинного: не в нищете ли духа и самоотвержении? Мы ничего не имеем, но всем обладаем, говорит апостол (11 Кор. 6, 10).

Живое слово мудрости духовной

От тли, Боже, мя возведи (ирмос, глас 2-й, песнь 6-я). Все мы болеем различно тлением, страстями душетленными, а о любви Божией нерадим, холодны к своему Создателю и Благодетелю. Обогащаться материально стремимся всеми силами, а Богом не богатеем, нищенствуем. Много, много у иного денег и всякого богатства, а Бога в сердце совсем нет. Зависти же к чужому добру, имению в нас много, а искреннего доброжелательства нет. Господь всего Себя дает тебе в достояние, человек, все существо Свое Божеское и человеческое, пречистое, нетленное, бессмертное, всеправедное, всеблаженное, премудрое. Зачем ты не принимаешь такого неисчерпаемого, нетленного богатства, зачем бежишь от него, гоняясь за тленным, за прахом, за мыльными исчезающими пузырями? Зачем налагаешь сам на себя жестокие узы? Войди в себя, оглянись, осмотрись!

Святитель Филарет Московский

Слова и речи, том 3

Слово в неделю двадцать шестую по Пятидесятнице

1834 год

Тако собираяй себе, а не в Бога богатея. Лук. XII. 21.

Евангелие в притче представляет нам человека богатаго и корыстолюбиваго, который, получив обильный урожай хлеба, не подумал ни о благодарении к Богу, ни о человеколюбии к ближним, нуждающимся в пропитании, но составлял себе план, куда положить множество хлеба и как сберечь его на многие годы, предполагая далее из корыстолюбиваго сделаться роскошным и ленивым. Провидение не имело причины беречь того, кто решился жить без пользы для других и во вред собственной душе: и потому на лета многа составленный план в самый день его составления рушился определением судьбы Божией: в сию нощь душу твою истяжут от тебе. Господь заключил сию притчу следующим возглашением: тако собираяй себе, а не в Бога богатея. Так обманывается в своих предположениях, так не успевает в своих намерениях, так сверх опасения теряет и свои сокровища, и себя, человек, который собирает богатство себе только, по своей жадности, чтобы сделать оное пищею своего корыстолюбия, роскоши, лености; который не в Бога богатеет.

Учение притчи о нелепости жаднаго, своекорыстнаго и самонадеяннаго богатолюбия, надеюсь, каждому из вас, братия, и вразумительно, и убедительно, без дальнейших объяснений и доказательств. Кто захочет богатеть так безумно, и так несчастно, как изображенный в притче? Надеюсь посему, что мысль ваша ищет более правильнаго и более благонадежнаго отношения, какое было бы возможно между человеком и богатством. Приметьте же сие отношение в заключительных словах притчи: оно состоит в том, чтобы богатеть в Бога.

Но что значит: богатеть в Бога? Правило сие, по первому виду, не так ясно, как противоположная ему неправильность – собирать себе. Собирают себе, в житницу, в кладовую, в пазуху: но как богатеть в Бога, Который не берет земнаго, вещественнаго богатства к Себе на небо, и не имеет в оном нужды?

Для кратчайшаго изъяснения правила: богатеть в Бога, скорее всего можно указать на близкий здесь пример. Богу во храм, на его созидание или на обновление, или на содержание его в потребном благоустройстве и в приличном благолепии, иной приносит часть богатства своего, а иной посвящает безкорыстный труд, который есть также собственность, не редко высоко ценимая между людьми, и первоначальное богатство, посредством котораго делаются богатыми небогатые. Что ж, отдающие таким образом свое богатство и свой труд Богу, беднеют ли, или богатеют? Словом Господним говорю: богатеют, как потому, что сим образом благословляется прочее их богатство, честно приобретенное, и благонамеренный труд, так и потому, что принесенное ими не перестает быть их достоянием, поелику Богу присвоять оное не нужно5, не теряется, поелику похитить у Бога не можно, а сохраняется в невредимой пред очами Божиими целости, для их будущаго воздаяния. Вот один из способов богатеть в Бога.

Другой способ богатеть в Бога, Сам Иисус Христос излагает в следующих словах: продадите имения ваша, и дадите милостыню, сотворите себе влагалища неветшающа, сокровище не оскудеемо на небесех (Лук. XII. 33). Если мысль твоя не успокоивается на одном простом доверии к верному и непогрешительному слову Христову, и желает еще объяснения, как может поданное тобою нищему очутиться в сокровищнице небесной; и сие изъясняет тебе Господь другим Своим изречением: понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе (Матф. XXV. 40). На сии слова, написанныя в Евангелии, ты можешь смотреть, как на заемное письмо, которым Господь признал Себя должным тебе во всем, что ты подал, или что благотворительно сделал нуждающемуся ближнему. Обладатель мира, без сомнения, не имел нужды в сем ничтожном займе, не только для Себя, но и для тех, для которых делает оный: но такова дивная благость Его, что Он уничижает Себя до образа должника твоего, чтобы привлечь тебя к благотворению и чрез благотворение к блаженству; Он занимает у тебя безделицы, прах, тлен, которые ты называешь земными благами, чтоб иметь случай, без оскорбления Своего правосудия, платить тебе истинным благом, нетлением, блаженством, с такою лихвою, которой ты никогда исчислить не возможешь.

Против сего способа: богатеть в Бога, некоторые могут возразить, что им нельзя продать имение и обратить оное в милостыню: поелику оно нужно им для пропитания себя и семейства. Уважим сию отговорку столько, сколько она заслуживает быть уважена. Признаем, что о совершенной, произвольной нищете можно сказать тоже, что сказал Господь о совершенном девстве: не вси вмещают словесе сего, но имже дано есть (Матф. XIX. 11). Осудим нерадение о домашних, и безчувственную холодность к родным, которая конечно уже не обещает человеколюбия и к чужим; – осудим строгостию Апостольскаго слова: аще кто о своих, паче же о присных не промышляет, веры отвергся есть, и невернаго горший есть (1 Тим. V. 8). Если тебе не дано свыше стремления к совершенной, добровольной нищете: оставайся, доколе будет угодно Богу, богатым, смиряя между тем себя мыслию о своем несовершенстве по духу, а не возносясь по мудрствованию плотскому. Пекись о родных, о семействе, по обязанности, по любви естественной; но не забывай, что сия степень любви положена, дабы восходить на высшую степень духовной любви к человечеству, и на высочайшую степень любви к Богу. Богатей в Бога, хотя частию твоего богатства, посвящаемаго на дела Богоугодныя и человеколюбивыя; остальное же, – берегись, по крайней мере, чтобы не собирать себе только, из любостяжания, чтобы не умножать неправдою, чтобы не иждивать на роскошь и тщеславие. Освящай твое стяжание, не присвояя онаго себе, но признавая оное даром Провидения Божия, благодаря за оное Всещедрому Дателю Богу, не прилепляя своего сердца к даянию, но непрестанно вознося оное к Дателю, с готовностию возвратить Ему оное, когда премудрая судьба Его потребует.

После сего можно еще ожидать по настоящему предмету вопроса от тех, которые не пожертвовали богатством Богу, потому что не имели онаго. А нам, скажут, необидливый Бог неужели не дал способа богатеть Ему, хотя бы в некоторый замен бедности, претерпеваемой нами для себя? – Не сетуйте. Покажу и вам ваше богатство, которым если уметь будете владеть, не позавидуете никому из тех, которые почитаются богатыми. Посмотрите: вот открывает вашу неокрадомую сокровищницу Святый Апостол Иаков: слышите, говорит, братия моя возлюбленная, не Бог ли избра нищия мира сего богаты в вере, и наследники царствия, еже обеща любящим Его (Иак. II. 5)? Видите ли? – Богатство веры, наследие царствия Божия, – чего вам больше? Без сего богатства никакое другое не принесет пользы: при сем богатстве никакой урон, никакое лишение, не важны, потому что и кратковременны, и безмерно малы в сравнении с сокровищами веры, с наследием царствия небеснаго.

О богатстве веры всего паче попечемся, братие, и богатые, и бедные, чтобы и приобресть, и умножить оное, и не утраченным сохранить в непорочном житии: тогда без скудости, без зависти друг к другу, без изнурительных забот, в мирном уповании, ожидать будем наследия царствия, еже уготова Бог любящим Его. Аминь.

Том 5

Если трудишься для потребностей и благосостояния земной жизни: берегись поставлять себе целию то, чтобы наконец сказать с богачем притчи: душе, имаши многа блага, – яждь, пий, веселися (Лук. 12, 19): притча уже сказала, что это путь безумия и ведет ко внезапной погибели. Возьми себе в руководство Апостольское слово: есть снискание велие – великое приобретение – благочестие с довольством (1 Тим. 6, 6), и учись богатеть в Бога правдою приобретения, умеренностию в употреблении приобретеннаго, служением от избытка твоего, а иногда и от скудости твоей, нуждающимся ближним.

Священномученик Фаддей

Проповеди, произнесенные в Саратовской епархии

Как нужно «в Бога богатеть»?

Притча Господа о неразумном богаче представляет вековечный урок того, что нужно не для себя, а в «Бога богатеть» (Лк. 12, 21), собирать сокровища не для лучшего лишь устроения своей жизни земной, а для жизни духовной, вечной, в Боге. Богач думал только о том, как лучше использовать богатый урожай. Он замышлял строить новые житницы вместо прежних, добра его не вмещавших, все же добро употребить на то, чтобы покоиться, есть, пить, веселиться. Ему и на мысль не приходило, что земное для души столь малоценно, что душу нужно обогащать совсем другими сокровищами, притом обогащать с великой заботой, трудом, тщанием, ибо никому неведом день, в который душу его возьмут у него. Кому тогда останется все, что на земле собиралось? С чем душа предстанет пред лице Божие, вступит в жизнь вечную, нескончаемую, если не были сделаны на земле запасы духовных богатств, которых хватило бы на вечность?

Кто же этот неразумный богач евангельский?

Слыша о житницах его, каждый человек думает обычно про себя: «Это не я, ведь новых житниц строить я не собирался, да и собирать в них нечего было бы». Никто из слушающих, быть может, не относит притчу Господа к себе самому. Между тем в действительности нет человека, к которому она не относилась бы. Богатеет для себя, а не для Бога не только тот, кто строит новые житницы для собирания богатств вещественных, но и всякий, кто живет для себя, а не для Бога и жизни вечной. Всякий себялюбец богатеет для себя. Кто же из людей чужд себялюбия? Жить для себя умеет всякий, жить для Бога и ближних — лишь немногие. Иные и жертвуют собой для Бога и ближних, но для того лишь, чтобы увеличить собственное благосостояние, по крайней мере, не расстроить его сколько-нибудь существенно. Всякий, кто целью ставит одно земное свое счастье, наслаждение, озабочен только устроением благополучия земного с забвением о судьбе своей души, откладывает копейку на черный день жизни земной, без собирания сокровищ жизни духовной, вечной, не хочет добровольно расстаться ни с какими радостями и выгодами жизни земной ради спасения души, — подобен неразумному богачу евангельскому, строившему житницы для собирания и сохранения своего земного добра, не думавшему о душе, о жизни в Боге, отдавшему свою душу лишь насильственным истязателям.

Но если желающих богатеть «для себя» так много, то как мало людей, живущих всецело в Боге, о спасении души более всего помышляющих! Это едва ли не одни святые Божии, которых среди окружающих людей найти так же трудно, как среди сора улицы найти драгоценный камень. Если всмотреться в жизнь большинства людей, то не окажется ли, что они живут так, как бы души у них совсем и не было, как бы никакая вечная жизнь их и не ожидает?

О ребенке говорят: «Ему рано, подрастет, поймет, начнет заботиться и о душе». Переживающие возраст юности заявляют: «Разве в эти годы время думать о спасении души? Доживем до старости, отживем век земной, тогда начнем заботиться и о душе, и о жизни загробной». Достигшие зрелости почти всегда ссылаются на суету, дела и заботы житейские, мешающие заботам о душе: «Устремишь глаза на небо, земное уйдет из-под рук и само не устроится». Не позаботишься о хлебе насущном, можно и наголодаться. Старость, казалось бы, единственное время, на которое по праву откладываются заботы о спасении души. Но и в старости, чем более человек всю жизнь привязывался лишь к радостям земным, тем более льнет только к этим же радостям, их только понимает. Притом же и сил прежних у старых нет: ум не соображает, чувства притупляются, воля слабеет. И если человек в юности ссылался на старость, то в старости начинает ссылаться на юность, говоря: «Вот если бы возвратить юношеские силы, легко было бы заботиться о душе, а то и хотел бы, да нет сил». Так уподобляется человек евангельскому богачу, ранее «истязания» насильственного не хотевшему отдать жизнь души своей Богу, Который дал человеку дух. Как немногие готовы отдать жизнь своей души Богу добровольно, спокойно, с мирным сознанием, с дерзновенной уверенностью, что и в ту жизнь они отходят с приобретенными в Боге сокровищами, при обладании которыми не страшна и вечность. Как же и чем обогатить душу, чтобы покоиться и веселиться не на земле только, а и в жизни вечной? Первое и главное средство обогащения может показаться людям мира сего совсем странным: чтобы обогатиться духовно, нужно сделаться нищим духом, по слову Господа: «блажени нищии духом, яко тех есть Царство Небесное» (Мф. 5,3). Нищим духом обещано богатство Царствия Небесного.

Для обогащения — нищета, какое странное для людей мира сочетание понятий! Между тем все святые Божии стяжали «смирением высокая, нищетою богатая». Гордый человек уподобляется горе или холму, с которых вода легко стекает или испаряется. Его добродетели легко утрачиваются, уподобляются пару исчезающему. Смиренная душа подобна долине, воды собирающей; она легко привлекает благодать Божию. В глубоком лоне смирения всякие добродетели удерживаются. Вверх стремится легковесное, вниз падает тяжеловесное; так добродетели высящейся гордости легковесны, добродетели души смиренной, уничижающей себя до земли, имеют значительный вес и ценность. Источник жизни духовной человека не в нем самом, уподобляющемся малому ручейку, а в беспредельном мире жизни Божественной, и только смирение открывает душу для свободного притока богатств Божественных, тогда как гордость закрывает ее, потому что ей свойственна самодовляемость, при которой не сознается нужда в обогащении духовном: «Я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды», — говорит гордый, Господь же отвечает ему: «А не знаешь, что ты несчастен и жалок, и нищ, и слеп, и наг. Советую купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться, и чтобы не видна была срамота наготы твоей» (Апок. 3, 17-18).

Смирение, привлекая благодать Божию, в то же время само собой усиленно толкает человека к скорейшему обогащению духовному. Если человек искренно сознает свои недостатки, то не может не думать об исправлении их; если он скорбит, болеет душой, при виде этих недостатков, то не может не стараться об удалении их, как беспокоящую боль человек ищет всеми способами заглушить. Поэтому-то святые Божии, чем более смирялись, тем более прилагали труды к трудам, чтобы избавиться от недостатков и духовно обогатиться. Напротив, беспечность людей мира тем сильнее, чем более возрастающая гордость мешает им вникнуть в себя, осознать свои недостатки без всяких самооправданий. Святые Божии часто более заботились о том, чтобы приобрести искреннее, глубокое смирение, чем усилить свое воздержание, посты, бдения, молитвы, столь многоценной они считали добродетель смирения. Гордость лишает цены и добродетели человека, потому что гордость совершает их ради себя самого, а не для Бога. Гордый добродетелен не потому, что возлюбил Бога, а потому, что возлюбил себя, свою славу, так что и добродетелями для себя, а не в Бога богатеет.

Какими добродетелями удобнее всего может человек обогатиться, этому научает каждого Бог через обстоятельства его жизни, ибо каждый должен угождать Богу в том звании и состоянии, в каком призван (1 Кор. 7, 24), и каждому указывает Бог свой путь добродетели. Каждое слово, каждое дело житейское может человек сделать средством к духовному обогащению. Зачем тебе говорить слова пустые, «праздные» за каждое из которых дашь ответ в день судный (Мф. 12, 35)? Лучше промолчи, если, говоря, не можешь избежать слов праздных, и самое молчание вменится тебе в мудрость (Иов. 13, 5). Даже слово доброе равноценно лишь сребру, тогда как благовременное молчание — золоту. Если же говоришь, пусть слово твое будет приправлено солью любви с ее благодатью (Кол. 4, 6). Слова любви весьма ценны.

Неужели никак нельзя избежать тебе осуждения ближнего, которое столь вредно и многим и тебе самому по слову Господа: «Каким судом судите, таким будете судимы» (Мф. 7,2). Почему бы вместо слов осуждения не говорить тебе о ближнем с сострадательной, благопопечительной любовью, чтобы и самому с такой легкостью постоянно обогащаться неоценимым духовным сокровищем любви Христовой? Зачем тебе, подобно горькому источнику, постоянно изливать из сердца своего злобу, мучающую и тебя самого, и других, если можно злобе заградить выход, дать ей замереть в душе? Не лучше ли тебе стараться изводить из сердца струи любви, которые, когда начнут пробиваться, не иссякают, а усиливаются.

Любовь имеет чудное свойство: чем более она дает, тем более сама обогащается. Потому-то Господь заповедал более всего обогащаться любовию, этим сокровищем неоскудевающим на небесах (Лк. 12, 33), добродетелью, дела которой идут вслед за человеком в жизнь будущую. Чтобы приобрести это бесценное сокровище любви к Богу и ближнему, совершали святые Божии все труды свои, подвиги молитвы непрестанной, постов, бдений, меру человеческую превосходящих, поскольку и мера любви к Богу во святых бесконечно превосходила меру ее у людей обычных. Эти подвиги духовные имели цену не сами по себе, а постольку, поскольку ими умерщвлялось себялюбие, источник всех страстей, и душа делалась способной к любви Божественной. Совершеннейший цвет любви может возрастать свободно лишь в сердце от терния страстей очищенном. Без любви к Богу теряет цену даже благотворение, которое часто считается равноценным любви. Но как может быть равноценным благотворение, движимое порой не действительной любовью к Богу и людям, а честолюбием, разными житейскими ожиданиями, выгодами и прочими отпрысками себялюбия?

Итак, чтобы обогатиться не для себя, а «в Бога», необходимо прежде всего углублять в себе смирение, привлекающее благодать Божию, побуждающее к подвигам самоисправления, очищения от себялюбия, с его отпрысками страстями, к очищению души добродетелями духовными, вершиной которых является любовь. Те дни жизни, в которые не совершено никаких дел любви, нужно считать потерянными для жизни вечной. И дни, в которые человек достиг больших успехов в достижении себялюбивого счастья, были днями погубления души для вечности, по слову Христа: «Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее; какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою?» (Мф. 16, 25-26). Напротив, как полна и радостна бывает и земная жизнь человека, который каждым словом и делом распространяет вокруг себя живительный свет и теплоту любви, которой так бедна окружающая жизнь! Как такой человек обогащает и себя самого в жизни земной и вечной.

11 декабря (28 ноября) 1927 года

Источник:      Глинские чтения