О званых и избранных

О званых и избранных

Иисус, продолжая говорить им притчами, сказал:

Царство Небесное подобно человеку царю, который сделал брачный пир для сына своего и послал рабов своих звать званых на брачный пир; и не хотели прийти. Опять послал других рабов, сказав: скажите званым: вот, я приготовил обед мой, тельцы мои и что откормлено, заколото, и всё готово; приходите на брачный пир. Но они, пренебрегши то, пошли, кто на поле свое, а кто на торговлю свою; прочие же, схватив рабов его, оскорбили и убили их. Услышав о сем, царь разгневался, и, послав войска свои, истребил убийц оных и сжег город их.

Тогда говорит он рабам своим: брачный пир готов, а званые не были достойны; итак пойдите на распутия и всех, кого найдете, зовите на брачный пир. И рабы те, выйдя на дороги, собрали всех, кого только нашли, и злых и добрых; и брачный пир наполнился возлежащими.

Царь, войдя посмотреть возлежащих, увидел там человека, одетого не в брачную одежду, и говорит ему: друг! как ты вошел сюда не в брачной одежде? Он же молчал.

Тогда сказал царь слугам: связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю; там будет плач и скрежет зубов; ибо много званых, а мало избранных (Мф. 22, 1-14).

Святитель Феофан Затворник

Мысли на каждый день года

Царь устраивает брачный пир для своего сына, посылает за званными однажды, посылает дважды, нейдут из-за житейских забот: тот занялся хозяйством, тот торговлею. Сделано новое приглашение в других сферах, и брачная палата наполнилась возлежащими. Между ними оказался один не одетый по брачному, и потому извержен. Смысл притчи ясен. Пир брачный - Царство Небесное; приглашение - проповедь Евангелия; отказавшиеся - совсем не уверовавшие; не одетый по брачному - уверовавший, но не живший по вере. К какому разряду кто из нас относится, сам всякий разбери. Что мы званные, это ясно, но верующие ли? Ведь можно быть и среди верующих, под общим их именем, без веры. Иной совсем не думает о вере, словно нет ее; иной кое-что ведает о ней и из нее и доволен; иной криво толкует веру; иной совсем враждебно относится к ней, а все числятся в кругу христиан, хоть у них ровно ничего нет христианского. Если ты веруешь, - разбери, сообразны ли с верою чувства твои, дела твои, - одеяние души, ради которых Бог видит тебя брачно или небрачно одетым. Можно знать веру хорошо и ревновать по ней, а в жизни работать страстям, одеваться, то есть, в срамную одежду души грехолюбивой. У таких на словах одно, а в сердце другое; на языке: «Господи, Господи!», а внутри: «имей мя отреченна». Рассуждайте же о себе, в вере ли вы и в брачной ли вы одежде добродетелей, или в срамных рубищах грехов и страстей.

Святой праведный Иоанн Кронштадтский

Живой колос

Христианам, особенно православным, хранящим и соблюдающим в чистоте догматы веры своей богопреданной, так дано много от Бога благ и сил к спасению, столь много открыто тайн Божиих, что верующим, внимательным, подвизающимся в вере своей, легко спастись и сделаться наследниками Царствия Небесного, вечного, иго бо Господне благо и время Его легко есть (Мф. 11, 30). Ангелы с трепетом дивятся милосердию Божию, к нам бывшему, проявленному в воплощении Божием ради нас, сожительству Его с человеками на земле, личному учительству, бесчисленным чудесам, сотворенным Им в уверение Своего Божества и Божественного посольства, в страданиях за нас, смерти, погребении и воскресении из мертвых, и вознесении на небеса, с обетованием о втором страшном Его пришествии судить живых и мертвых. А люди в большинстве остаются или неверующими, или сомневающимися, бесчувственными, безучастными, глухими к Евангельскому слову, пристрастными к суетному, пустозвонному и фальшивому слову человеческому, к лицедейству и лицемерию, ко всему миражному, эфемерному, к тому, что на один день представляет суетный интерес, а о вечном, о том, что едино на потребу, забывают. Много званых, а мало избранных (Мф. 20, 16).

***

Друг, как ты вошел сюда не в брачной одежде? И сказал слугам: связав ему руки и ноги, возьмите и бросьте его во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов. Ибо много званых, но мало избранных (Мф. 22, 12-14). Христос Бог наш уподобил Себя Жениху святому, прекрасному, светоносному, вечному, благоволившему обручиться вечным, нетленным, жизненным обручением в будущей нескончаемой жизни и в здешней, земной предобручающему Себя верной душе. Чтобы обручиться с душами верными, но осквернившимися грехами бесчисленными, исказившими образ Божий и от Бога удалившимися, сделавшимися чужими для Него по грехам. Господь даровал им прекрасную, нетленную, духовную одежду в таинстве крещения и запечатления Духом Святым чрез помазание святым миром. Но человек снова осквернил одежду крещения и опять удалился от Бога и оделся в смердящее рубище страстей, разорвав и обесчестив свое обручение с Богом; тогда Господь по милосердию Своему благоволил снова дать ему одежду брачную в искреннем покаянии и причащении Святых Христовых Тайн, и человек опять получает нетленную одежду и соединяется теснейшим образом с небесным Женихом с тем, чтобы беречься всячески опять не запятнать одежды брачной и жить в святости. Кто же эти обрученные Христу, Жениху небесному, души, где они? Эти души - вы, братья и сестры. Спрашиваю вас: чисто ли украшено ваше брачное одеяние? Украсили ли вы души свои добрыми делами? С чем выявитесь на брачную вечерю, в Царство Небесное, готовитесь ли вы непрестанно туда, где ожидает нас прекрасный Жених, Царь ангелов и всех святых? Готовьтесь немедленно, время течет и приближает вас к концу жизни, а потом придется делать расчет с Домовладыкой праведным за всю жизнь. Ей, говорю: будем все готовиться, чтобы приобрести одеяние души чистое, святое, угодное небесному Жениху. Аминь.

Моя жизнь во Христе, часть 2

Имуще таинство веры в чистой совести [1 Тим. 3, 9]. Чистого сердца требует святая, божественная, пренебесная вера христианская, чтобы благотворно воздействовать на все существо человека, а в нечистом сердце она обитать не может и производить благотворных перемен в нем не может, если человек не исправляется от своих пороков. Вот почему и в христианстве много званых, но мало избранных. Многие именуются христианами, но не многие в самом деле таковы, не многие творят плоды Царствия Божия; вот отчего и в христианстве много безбожников, вольнодумцев, суеверов, корыстолюбцев, сластолюбцев, блудников, пьяниц, воров и так далее. Не вера виновата, что христиане таковы, а носящие имя Христово на себе виноваты в своем невнимании к вере и ее правилам, в своей нечистоте и в своем пристрастии к земному, по которому они не могут вместить в своем нечистом сердце чистейшего небесного сокровища - веры Христовой и погибают у самого источника спасения. Горе нам неблагодарным, злонравным, суемудренным, суетным, сластолюбивым и ленивым! Господи, что нам делать? Победи нас Своею милостью, Своею любовью, Своею премудростью, мудрование плоти нашей упраздни, силою благости Твоей злобу нашу победи!

Авва Исаия

Главы о подвижничестве и безмолвии

Господь наш, сладчайший Иисус, зная, что если человек не стяжет беспопечения относительно всего, то ум его не может взойти на крест, заповедал оставить все, с чем свыкновение и встреча низводит ум со креста. Почему, когда некто подошел к Нему и сказал: Иду по Тебе, Господи, но прежде позволь мне сходить распорядиться тем, иже суть в дому моем, возлюбленный наш Иисус, зная, что, если он увидит то, опять склонится сердце его к тому и разные там случайности как бы по праву удержат его, возбранил ему сходить, сказав: Никтоже возложь руку свою на рало, и зря вспять, управлен есть в Царствие Небесное (Лк.9:61-62). (После же притчи о браке сына царева, в коей сказывал Он, как (царь) сотворил вечерю для сына своего, и посылал рабов своих звать званых, а те по любви, какую имел каждый к миру, не могли придти, сказал Он с печалию: Аще кто грядет ко Мне, и не возненавидит отца своего, и матерь, и жену, и чад, и братию, и сестр, еще же и душу свою, не может Мой быти ученик (Лк.14:26). Сие говорит Он, научая нас, что желающий внити в Царствие Его, если прежде не положит в себе ненавидеть все, влекущее сердце к миру, не может войти в Царствие, которого возжелал. А внушая нам не полагаться на одну веру без действования по ней, Господь сказал, что царь, вошедши видети возлежащих, виде ту человека не оболчена во одеяние брачное и повелел бросить его во тьму кромешную (Мф.22:11-13). Входят по имени христианскому, а извергаются вон по неимению дел (христианских). Так и апостол, зная, что никто не может любить вместе и то, что Божие есть, и то, что от мира сего есть, писал к Тимофею, чаду своему, говоря: Никтоже воин бывая обязуется куплями житейскими, да воеводе угоден будет. Аще же и постраждет кто, не венчается, аще незаконно мучен будет (2Тим.2:4-5). Воодушевляя же его надеяться, что не погибнут труды его, говорил он ему: Труждающемуся делателю прежде подобает от плода вкусити (2Тим.2:6). А пиша к другим некиим, говорил он: Не оженивыйся печется о Господних, како угодити Господеви: а оженивыйся печется о мирских, како угодити жене (1Кор.7:32-33). Таковый пекущийся услышит страшный глас, глаголющий: Вверзите (его) во тму кромешную: ту будет плач и скрежет зубом (Мф.22:13).

Употребим же, братие, силу нашу на то, чтоб облещись во одежду добродетелей, дабы не быть изверженными вон; ибо никакого лицеприятия не будет в день тот.

Святитель Филарет Московский

Слова и речи, том 5

Беседа пред благодарственным Господу Богу молебствием
по прекращении губительной болезни

1854 год

Матерь Церковь пригласила своих чад, и вы приняли ея приглашение, чтобы принести ныне соборную благодарственную молитву Господу Богу, наказующему и милующему. Даяй молитву молящемуся да отверзет сердца всех нас, да исправится молитва наша яко кадило пред Ним, и фимиам благоговейных помышлений, разрешившись в огне любви, да низведет и распространит благоухание небесной благодати.

Со многим трудом, не с желаемым успехом, естествоиспытатели образованнаго мира искали сокровенных в природе причин губительной болезни, которая более двадцати лет ходит по образованному миру, и сколь сильно дает чувствовать свое присутствие, столь же мало позволяет себя понимать. Но сие самое, что она приходит сокровенным путем, не допускает заградить себе вход, падает как внезапный неотразимый удар судьбы, сие самое облегчает труд чадам веры, своим путем открыть ея происхождение в природе и далее природы, – в природе, в произвольном зле природы нравственной, пораждающем непроизвольное зло подчиненной природы вещественной, в зле греха, привлекающем зло наказания, – далее природы, в Промысле и суде Творца природы, попускающаго зло вещественное, чтобы зло нравственное наказывать, пресекать, врачевать. Так понимать необъяснимыя для обыкновеннаго разумения карательныя происшествия учит нас воплощенная Премудрость Божия.

В Иерусалиме упала Силоамская башня, и своим падением убила осмнадцать человек. Указав на сие происшествие, Христос Спаситель извлек из него следующее разсуждение: они осьмнадесяте, на них же паде столп Силоамский, и поби их, мните ли, яко тии должнейши бяху паче всех живущих во Иерусалиме? Ни, глаголю вам: но аще не покаетеся, вси такожде погибнете (Лук. XIII. 4. 5). Сей пример ведет к общему заключению, что в общественном бедственном происшествии, для неразумеющих случайном и непонятном, разумеющие и верующие должны видеть прещение суда Божия, которое некоторых поражает, а всем должникам правосудия Божия, то-есть, грешникам, угрожает, чтобы возбудить их к покаянию, и предохранить от дальнейшаго наказания и самой погибели. Таким образом, следуя направлению мыслей, данному словом Христовым, не мог ли бы кто-нибудь сказать нам ныне: оные несколько тысяч, пораженных в три месяца губительною болезнию, мните ли, яко должнейши бяху всех живущих в Москве? Ни, глаголю вам, но аще не покаетеся, не можете почитать себя безопасными от новых, подобных, или инаковых, прещений правосудия Божия. Уже в третий раз, в немногое число лет, посещены мы губительною болезнию: с заботою надобно помыслить, не заключается ли в сем обличения того, что первым и вторым посещением недовольно тщательно, или недовольно постоянно воспользовались мы к покаянию и исправлению нашей жизни.

Впрочем, если мы еще наказаны: то еще и помилованы. Болезнь неслишком нас отягчила своим продолжением, а как-будто хотела только нас вразумить, взяв такое число дней для своего возрастания, и такое число для умаления, которое в Священных Писаниях и в Церкви представляется, как число покаяннаго и очистительнаго подвига. Около сорока дней она возрастала от своего начатия до высшей степени своей силы; около сорока дней умалялась до прекращения. Кажется, Ангел смерти обращал внимание на некоторыя времена особеннаго благоговения церковнаго, и приостанавливал свою жатву. В обильный молитвою и благоговением день Успения Пресвятыя Богородицы, умерших было в половину менее, нежели в предшествовавший, и втрое менее, нежели в следующий. Подобное преимущество дано было дню Сретения Чудотворныя иконы Божией Матери Владимирския, ознаменованному крестным хождением. Первый день, в который не оказалось ни одного заболевшаго, ни умершаго от губительной болезни, был день Преподобнаго Сергия. Не можно ли в сих особенностях видеть некотораго знамения того, что, если бы все мы постоянно и совершенно исполнены и объяты были духом молитвы, благоговения, освящения, то тлетворный дух земной природы, постоянно отражаемый животворным духом небесной благодати, ни к кому никогда не смел бы прикоснуться?

Не удержим слова истины, чтобы дать свидетельство добру. Мы имели утешительные виды возбужденнаго духа молитвы. Сверх участия в ежедневных при церковном богослужении молитвах о избавлении от губительной болезни, братия то одной, то другой церкви, то нескольких соседственных между собою церквей, по собственному побуждению, учреждали особенныя моления, в присутствии особенно чтимой святыни, и площадь и улица превращались в церковь для многочисленнаго молитвеннаго собора. Многие усердствовали подобными молениями освящать свои домы, без сомнения, с верою в приходящее чрез оныя охранение. При сих утешительных видах, мне слышится слышанное древле с неба, одобрительное и поощрительное к добру, слово: кто даст еже быти тако сердцу их в них, яко боятися Мене, и хранити заповеди Моя во вся дни, да благо будет им, и сыном их во веки (Втор. V. 29). Но вместе с сим, к прискорбию, приходит на мысль и горькое слово Пророка о том, как далеко не соответствовали сему небесному благоволению люди, онаго удостоенные: егда убиваше я, тогда взыскаху Его, и обращахуся, и утренневаху к Богу; и помянуша, яко Бог помощник им есть: а потом – сердце их не бе право с Ним; – колькраты преогорчиша Его (Пс. LXXVII. 34. 35. 37. 40)! Людие Господни! Да внимаем себе, и да бодрствуем над собою, чтобы сердце, возбужденное и обращенное к Богу во дни грознаго посещения Его, не преставало к Нему обращаться, устремляться, прилепляться и во дни помилования. Да испытуем путь нашего сердца, и да управляем его духовным разумом, а не плотскими слепыми желаниями, дабы не уклониться на стропотный и ведущий к пропасти путь ветхаго неблагодарнаго пред Богом израиля, который на время обращался к Богу карающему, и вскоре забывал Бога милующаго и благодеющаго.

Есть произвольная болезнь, которая открывает вход многим другим болезням, произвольным и непроизвольным и наконец губительным. Такая болезнь есть нравственное небрежение. Слышащие сие могут подумать, что это болезнь нетяжкая и неопасная. Но потому-то, что ее почитают нетяжкою и неопасною, она и становится тяжкою и опасною.

Евангельская притча показывает нам людей, которые, будучи званы на царское пиршество, в честь царскаго сына, приняли сие с небрежением: небрегше отъидоша, ов убо на село свое, ов же на купли своя (Матф. XXII. 5). Они не думали быть мятежниками, или преступниками: они только позволили себе небрежение. Но что из того произошло? Они сами себя лишили чести и радости быть участниками царской трапезы; оказали царю неуважение и непослушание; подали худой пример другим, которые пошли далее, и убили посланных от царя; подвигли тем царя на гнев, и подвергли его прещению свой город. Братия, Царь небесный, по благодати единороднаго Сына Своего Иисуса Христа, призывает всех нас к Своей духовной трапезе, для вкушения силы, жизни и радости царствия Его, во времени и в вечности. Если бы искуситель приступил к нам, и сказал: не ходите на трапезу царствия Христова: мы, конечно, ужаснулись бы, и сказали бы: отъиди, сатана! Он это знает, и поступает не так грубо. Нас зовут ко Христу в церковь; но искуситель говорит: можно и не ходить, или не очень часто, и не на продолжительное время; у вас есть свои дела; – и, при нашем небрежении, с нами происходит то, что в притче: небрегше отъидоша, ов убо на село свое, ов же на купли своя. Посланники Царя небеснаго, Пророки и Апостолы, внушают нам, что ко Христу и к трапезе царствия Его надобно идти путем покаяния, молитвы, исполнения заповедей Божиих: но искуситель говорит: кто без греха? нельзя живущим в мире нейдти больше или меньше путем мира; путь покаяния найдется еще открытым ближе к смерти и к самой трапезе небесной: – и мы, хотя не отрекаемся от сей трапезы, но или нейдем к ней, или идем, храмля на оба колена, и едва ли подвигаемся вперед от худшаго к лучшему.

Евангелие учит нас, что для достойнаго приобщения трапезы царствия Христова должно иметь одеяние чистое, достойное близости к Царю; что ум наш должен быть одет благоговейными помышлениями, сердце святыми желаниями, тело очищено воздержанием, что дела веры, правды, добродетели должны составить светлую одежду нашего духовнаго существа: но подкрадывается лукавый помысл, и шепчет, что это значит требовать от человека жизни Ангельской, которая выше его: – и многие из нас, под тем предлогом, что не обязаны вести жизнь Ангельскую, небрежно всем существом своим погружаются в жизнь мирскую, разсеянную, чувственную, нечистую, скотоподобную. Что же из сего? – Мы своим небрежением сами себя лишаем наслаждения дарами благодати Христовой; в нашем недостаточном исполнении обязанностей люди, более склонные к нарушению обязанностей, видят свое оправдание и идут далее во глубину зол; Царь небесный оскорбляется; время, данное нам для нашего спасения, истощается без пользы; прещение правосудия Божия угрожает; – еще то милость Божия, если угрожает прещение Божие временное, наказательное и исправительное, а еще не осуждение конечное и вечное.

Повторяю: да внимаем себе, и да бодрствуем над собою. Да удерживаемся не только от попущения себя на зло, но и в неосудительной, повидимому, деятельности, да страшимся небрежения и ленивой безпечности, которыя повреждают доброе, и неприметно пролагают путь злому. У Пророка написано: проклят творяй дело Господне с небрежением (Иерем. XLVIII. 10). Видите, что не только пагубно не делать дела Божия, но и делать оное с небрежением страшно. Да будем, по учению Апостола, тщанием не лениви, духом горяще, Господеви работающе (Рим. XII. 11). Аминь.

Митрополит Антоний Сурожский

Воскресные проповеди

Притча о брачном пире

Неделя 14-я по Пятидесятнице

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Все призваны Богом, Творцом нашим, к вечной жизни, к тому, чтобы войти в это изумительное таинство любви, которое представляет собой Царство Божие, когда мы все призваны быть Божиими детьми, быть Ему родными, более того - видеть во Христе, Который стал человеком нас ради, брата по человечеству и Бога по природе. И через это увидеть в Боге нашем Отца и стать, по дивному слову апостола Петра, причастниками Божественной природы. Но сегодняшняя притча нас предупреждает о том, что не все, кто призван, войдут в эту славу. Разве мы не похожи на людей, описанных в сегодняшнем Евангелии и в другом отрывке, который мы читаем тоже в один из воскресных дней? Разве мы не говорим Богу: я купил кусочек земли, участок, - я должен его освоить, он - мой... И через это теряем нашу свободу идти к Богу, потому что мы врастаем в эту землю под предлогом, что мы ею обладаем, тогда как она над нами получает власть... Разве мы не говорим Богу постоянно: Господи! у меня есть дело, - я вспомню о Тебе потом, помолюсь Тебе когда-то, когда-нибудь, позже, но сейчас я должен сделать, я должен творить; разве я не призван себя выразить до конца, стать творцом?.. И проходят годы, десятилетия - и никогда не приходит момент, когда мы говорим: сделано наше дело на земле, я от него теперь свободен, теперь я могу забыть все, все земное, и только быть лицом к лицу с Богом, вместе с Которым, ради Которого, во имя Которого я всю жизнь жил и творил... В другой притче некто из призванных говорит: я поженился, - мне некогда прийти к Тебе; у меня своя, земная радость, мне некогда разделить Твою, мне довольно моей; Твоя у меня что-то отнимет: время, какой-то кусочек сердца, что-то из моего живого чувства придется перенести на Тебя - а я хочу все сохранить для себя...

Разве мы не поступаем так постоянно, разве мы не страшно похожи на этих призванных, которых любил царь, любил Господь - и любит! - которых зовет к Себе, но которым на Него времени нет: земля, дела, собственное счастье - этого достаточно, чтобы оторвать нас от вечности, от Живого Бога, от самой Любви. И как же поступает Господь в этой притче? Он обращается к Своим слугам и говорит: раз призванные не захотели прийти, то позовите теперь тех, кому и в голову не пришло бы прийти, потому что кто бы их пустил? Пойдите, соберите нищих, соберите хромых, слепых, разбитых жизнью, оскверненных жизнью, таких, которые через жизнь пронесли только изнурение души и тела, лохмотья жизни, - пусть придут!

И они приходят, они спешат, они отвечают на милость - изумлением, на любовь - благодарностью, они спешат с чувством стыда: как же им предстать перед царем? Как же им войти в это Царство Божие, в эти светлые палаты Божий?.. Как же, на самом деле, в лохмотьях, которые остались нам от славы нашего первородства, войти в Царство Божие?. В дверях встречает всякого Божия любовь, всякий встречает Спасителя Христа, Который на Кресте отдал Свою жизнь, чтобы иметь право каждому сказать: «Войди!», каждого очистить, каждого омыть, каждого одеть в брачную одежду, вернуть ему славу первородства, изначальную славу, красоту, сыновство.

И все входят, изумленные, трепетные, благодарные. Один только не в этом духе пришел; он пришел, потому что слышал, что здесь кормят. Он - голодный и сможет досыта поесть; он холодный - там будет тепло: он бездомный - там будет кров. У него нет чувства благодарности или изумления перед этим; он только радуется тому, что представился такой дивный случай утешиться за всю горькую, бездольную жизнь. И он прорывается, как бы неочищенный, непрощенный, неомытый, неосвященный, в лохмотьях и грязи своей, к пище.

Нам это кажется таким непонятным, таким страшным: неужели он не мог подумать о том, кто его приглашает, благоговейно, трепетно очиститься, чтобы хоть напоследок можно было войти в это Царство?.. Но разве не на него именно мы так постоянно похожи? Когда мы идем к Богу в молитве, когда мы идем к Богу в причащении Святых Таин - о ком и о чем мы думаем? Разве почти каждая наша молитва не исчерпывается словами: Господи, дай, дай, защити, избави, дай!.. Разве мы не употребляем как бы Самого Бога просто как источник, из которого мы можем получить все, что мы потом, как блудный сын, растратим - грехом, недостойно: недостойно не только Бога и Его любви, но и самих себя?.. Дай, дай! - и ничего другого. А когда дал - как редко бывает даже, что мы скажем: Благодарю Тебя, Господи!..

Как часто люди приходят ко мне, говоря: Я хочу причаститься, потому что мне тяжело, потому что душа моя изныла, потому что жизнь во мне как-то уже не жизнь, а полусмерть... Причащаемся мы тоже, чтобы от Бога взять как бы последнее: Его жизнь, Его собственную жизнь, чтобы пожить мгновение, и растратить эту жизнь. Святой Серафим Саровский говорил одному посетителю: Да, Бог слышит тебя, да,　Бог исполняет твои молитвы: но разве ты не понимаешь, какой ценой? - Всей жизнью, всей страстью, всей смертью, всем сошествием во ад Сына Его Единородного...

Подумаем и мы: не похожи ли мы на первых званых, которые отказались прийти, потому что довольно им земли, не нужен им Бог и небо? Или на тех, которые Бога вспоминают только тогда, когда обездоленность дошла до предела, и они вдруг вспомнят или обнаружат, что можно от Бога получить то, что они уже имели и растратили, - хоть мгновение этим пожить, поживиться и вновь растратить? Как будет страшно - не потому, что Бог нас отвергнет, не потому, что Он нас осудит, - когда мы станем (когда-нибудь: на земле ли, после смерти ли) перед Богом и вдруг поймем, как мы были любимы и как мы были всю жизнь безразличны, забывчивы, себялюбивы: как мы к Нему относились бесчеловечно... Подумаем об этом: пусть проснется в нас все благородное и светлое: изумление перед Его любовью, перед Его красотой и личностью, благодарность перед Его милостью и лаской и заботой, тем уважением, с которым Он к нам относится, и если мы можем еще - ответим Ему любовью. Сейчас еще есть время: как бы не пришел момент, когда мы скажем: о, ужас, - поздно!.. Аминь.

Священник Вячеслав (Резников)

Проповеди

О званых, призванных и изгнанных

Неделя 14-я

Мф. 22, 1-14, 2 Кор. 1, 21-2, 14

Некий царь сделал «брачный пир для сына своего, и послал рабов своих звать званых на брачный пир». Но они «не хотели прийти». Царь отправляет новых посланников. Может быть предыдущие что-то не так передали, или званые что-то не так поняли, - так объясните им: «вот, я приготовил обед мой, тельцы мои и что откормлено, заколото, и все готово; приходите на брачный пир».

Царь звал не на работу, не на службу, а на пир. Но они погнушались чужой радостью. У них сразу нашлось «дело поважнее», и они пошли, «кто на поле свое, а кто на торговлю свою». Пренебречь любовью, ничего не требующей взамен, пренебречь заботой и стараниями - что может быть обиднее и бесчеловечнее? Но именно так они и поступили.

Почему же? - Позванные царем, они очевидно были достойны царского приглашения. Но похоже, они так раздулись в этом своем достоинстве, что сочли его абсолютно своим, забыв, что всякое достоинство в царстве - только от царя! И настолько раздулись, что те, у кого не нашлось под рукой никакого дела, - поступили еще более откровенно: «схвативши рабов его, оскорбили и убили их».

И тогда царь решил дать достоинство другим, призвать на пир тех, кто еще не имеет никакого достоинства. Теперь Он говорит рабам: «пойдите на распутия, и всех, кого найдете, зовите на брачный пир». И рабы собрали всех, кому совсем уж некуда идти, у кого ни поля, ни торговли, ни даже дома или родных. И вот, «брачный пир наполнился». Какое чувство поистине нечаянной радости, какое чувство благодарности должны испытывать эти гости, с каким вниманием и предупредительностью должны вести себя!

И вдруг «Царь, вошед посмотреть возлежащих, увидел человека, одетого не в брачную одежду, и говорит ему: друг! как ты вошел сюда не в брачной одежде»? А правда, как он мог войти без нее? Ведь брачную одежду давали всем приходящим. Ведь он же видел, что все берут ее, видел, что на нем такие лохмотья, в которых нехорошо входить в дом радости. И сколько надо было дерзости и пренебрежения ко всему и ко всем, а главное - к самому царю, чтобы оказаться на пиру все же без брачной одежды! Ему и оправдаться-то нечем, поэтому, обличаемый царем, он молчал. Он и уходить не хотел, и прощения просить не собирался. И царю ничего не оставалось, кроме как сказать слугам: «связавши ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю».

Господь призывает нас в Свою Церковь, на брак Сына Своего, на Его спасительную Вечерю. И мы готовы ради этого отложить все дела... кроме одного-единственного. И грехов своих мы ради Царствия Небесного не оставили. В лучшем случае грехи сами уже оставили нас, по нашей старости или немощи, сделав с нами в свое время все, что хотели. И не хотим мы принять брачную одежду добродетелей, не хотим читать Святое Евангелие и вникать в самый дух учения Христова.

Но все-таки нам кажется, что мы на брачном пиру. Вроде бы не во тьме, и вроде бы нам не плохо. Но это лишь до поры, пока подойдет к нам хозяин и потребует отчета. «Бога призываю во свидетели на душу мою, что, щадя вас, я доселе не приходил», - говорит посланец этого хозяина. И снова предупреждает: «когда опять приду, не пощажу» (2 Кор. 13, 2).

Есть только Бог и безбожие. И - либо с Богом, на брачном пире Его Сына, в светлой одежде добродетелей, в радости, в палатах Царствия Небесного, либо - за пределами жизни и радости, где тьма «внешняя», где поэтому «плач и скрежет зубов», где не богатые и не бедные, а – «псы и чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду» (Откр. 22, 15). А третьего не дано.