МАЛО ХРАМ ПОСТРОИТЬ И ОСВЯТИТЬ, НАДО ЕГО ЕЩЕ И НАМОЛИТЬ

МАЛО ХРАМ ПОСТРОИТЬ И ОСВЯТИТЬ, НАДО ЕГО ЕЩЕ И НАМОЛИТЬ

В нынешнем году исполняется 15лет одной из самых молодых и самых отдаленных епархий Русской Православной Церкви — Южно-Сахалинской и Курильской. Почти половину этого срока правящим архиереем этой епархии является епископ Даниил, в прошлом долгое время занимавший должность благочинного Троице-Сергиевой Лавры. О своем служении в качестве епархиального архиерея владыка Даниил рассказывает в интервью нашему журналу.

— Владыка, что Вы испытали, когда семь лет назад приехали на Сахалин? Какое впечатление произвела на Вас Южно-Сахалинская епархия?

— В народе говорят: «Все познается в сравнении». Кто хоть раз побывал в Троице-Сергиевой Лавре, видел красоту и благолепие Троицкой обители, тот может понять, какое чувство возникает у человека, прожившего 17 лет в стенах этой святой обители, в сердце Руси, и потом приехавшего на остров, где в советское время не было ни одного храма. Первый приход образовался там лишь в конце советского периода. Позднее, в 1993 году, 15 лет назад, появилась Южно-Сахалинская и Курильская епархия. К сожалению, найти священнослужителей для ее храмов — большая проблема.

Условия жизни на Сахалине во всех отношениях тяжелые. Как заселяли этот остров в царскую эпоху? Туда ведь приезжали не только каторжане, но и крестьяне. Им предоставляли огромные льготы, чтобы компенсировать удаленность от материка и суровость климатических условий. Постепенно Сахалин развивался. В советское время приезжавшим на остров тоже давали большие льготы, им предоставляли квартиры, дома. И люди туда, конечно, ехали. Когда советский период закончился, льготы отменили. Многие потеряли работу. Рыболовецкий флот распродали за копейки.

Состояние разрухи присутствует на острове и сейчас. Люди приезжают на Сахалин не для того, чтобы прочно обосноваться и оставить там свое потомство, а для того, чтобы пожить там какое-то время, заработать денег и потом уехать. Уехать туда, где тепло и хорошо. Ведь это зона рискованного земледелия. Да и с медицинской точки зрения жить на Сахалине не очень-то полезно. Артериальное давление скачет здесь даже у молодых, а у тех, кому под 50 или больше, и подавно. Многим, включая тех, кто родился на острове, врачи советуют поменять климат. Не случайно здесь раньше засчитывали один год за два. Признаюсь: таких страшных подъездов, как на Сахалине, я нигде не видел. Одно слово: временщики... Этим все сказано. Когда я обратился к одному вице-губернатору за помощью в строительстве храма, он спросил: «А зачем этот храм? Мои дети здесь жить не будут». Другие руководители говорили примерно то же самое.

Люди как рассуждают? «Мы тут бьемся-бьемся, ничего сделать не можем, наверное, правительству мы не нужны». Но без помощи государства люди здесь не выживут. Между прочим, на соседней Аляске транспортные расходы берет на себя правительство. Автомобиль на этом полуострове стоит намного дешевле, чем, скажем, в Нью-Йорке. А у нас на Сахалине все наоборот. У нас все дороже, чем на материке...

Одна женщина, работающая в церкви, рассказывает: около храма живет старушка, живет одна, муж умер, осталась двухкомнатная квартира, на квартирную плату уходит чуть ли не вся пенсия. Когда ей однажды принесли из храма булку хлеба, она расплакалась. Вот как живут люди. Одни ездят на джипах, ходят по ресторанам, а другие не могут свести концы с концами.

С Сахалина многие уезжают в Белгородскую область. Сахалинская железная дорога — единственная организация на острове, строящая жилые дома. Больше 100 квартир она построила в Белгородской области в 2008 году. Узнав об этом, я подумал: «Как хорошо, что железная дорога заботится о людях». Но мне говорят: «Не совсем так, владыка. Построить дом стоит здесь огромных денег. Иное дело в Белгородской области. Построили дом, людей переселили, а на их место привезли других; и людям хорошо, и организации выгодно».

Когда я увидел такое запустение, на душе стало тяжело. Но я вспомнил слова из Священного Писания: «Сила Божия в немощи совершается». Действительно, сила Божия совершается в немощи. «Кто же может спастись?» — спросили ученики Христа. Господь сказал: «Человекам это невозможно, а Богу все возможно». Вспомнил я угодников Божиих, которые в этих краях подвизались, — святителя Иннокентия Московского, апостола Сибири и Америки, и святого равноапостольного Николая, архиепископа Японского, — и стал усердно молиться этим святым. Прочитав дневниковые записи святителя Николая Японского, подумал: «Как же трудно ему приходилось!» Причем тогда Русская Православная Церковь была в большой силе. А сегодня в каждой епархии проблем хватает. Всюду недостает священнослужителей. А на Сахалине тем более. Приходится рукополагать людей без духовного образования. Им трудно работать с населением.

Большая проблема на Сахалине — бездорожье. Один из вице-губернаторов говорит: «Я, когда съезжу на север острова, машину отдаю в ремонт и отлеживаюсь». Позвоночники у нас больные. Тряска сильная. А не ездить нельзя. Вертолетов у нас почти нет.

В духовном отношении тоже непросто. Досаждают всякого рода секты. В год на остров приезжают до 200 миссионеров. Это только в официальном порядке. А сколько их действует под видом бизнесменов! Сектанты настойчиво распространяют свою веру, причем делают это, пытаясь очернить православных. Хотя русская пословица говорит: «Черня других, белей не станешь».

— Добиваются ли сектанты желаемого?

— К сожалению, добиваются. Ведь они приходят к людям, которым живется очень тяжело, с пряниками. Более того, у них хорошие пряники. Пятидесятнические секты, ведущие свою проповедь на Сахалине, финансируются правительством Южной Кореи и из США. Большие средства, которыми они располагают, помогают им захватывать на острове маленькие плацдармы. Наших возможностей для противодействия сектам пока недостаточно.

— А какие шаги предпринимает епархия для противодействия им?

— Сдвиги к лучшему в духовном плане на острове есть. Народное сознание пробуждается. Строим храмы. Возводится здание духовно-просветительского центра. Открыты воскресные школы и лектории для взрослых, активно работаем в воинских частях и тюрьмах, учебных заведениях. Не перестаю удивляться, что все это стало возможным, и восклицать: «Господи, это только по милости Твоей!» Если бы не помощь Божия, можно было бы лоб себе расшибить и ничего не добиться.

Большинство наших храмов расположено в помещениях, изначально предназначенных для других целей, — в бывших столовых, магазинах, пивных. Располагались там, где могли. Конечно, у нас нет такого благолепия, как на материке. Безусловно, духовность и благодать первичны. Но есть и сопутствующие факторы, оказывающие влияние на душу человека. Очень важна красота церковная. У нас же все попросту. Одна наша учительница поехала со школьниками в Москву, где они посетили Третьяковскую галерею. Когда им показали древние иконы и рассказали о них, глаза у детей заблестели от волнения. Учительница сказала: «Если бы все наши сахалинские дети имели возможность это увидеть, они были бы совершенно другими».

До революции на Сахалине было десять храмов, все очень маленькие и все деревянные. После революции их разрушили. Только в одном селе от храма остались стены. Это помещение переоборудовали под клуб. Хотелось бы, конечно, восстановить историческую справедливость. Для этого есть два пути. Один, на мой взгляд, неправильный, — любым способом отобрать помещение, занятое клубом, и передать его Церкви. Но это значит — восстановить против себя местное население. Второй путь более трудный, но, по-моему, правильный: договориться с областью о строительстве взамен какого-нибудь небольшого здания, в котором мог бы разместиться клуб.

Беседовал В.М. Вальков

(Окончание следует)

Источник:      Журнал «Пастырь»: ноябрь 2008 г.