«ОБРАЩАЮСЬ К ВАМ ПО ДОЛГУ ПРЕДСТОЯТЕЛЯ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ»

«ОБРАЩАЮСЬ К ВАМ ПО ДОЛГУ ПРЕДСТОЯТЕЛЯ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ»

Этими словами начинается одно из писем Патриарха Московского и всея Руси Алексия II Президенту Российской Федерации Б.Н. Ельцину. За восемнадцать лет своего Первосвятительского служения Патриарх Алексий II направил на имя глав нашего государства Б.Н. Ельцина и В.В. Путина не менее двухсот пятидесяти письменных обращений (в это число не входят поздравительные послания и телеграммы соболезнования, которые Патриарх направлял в этот период в адрес главы государства).

Деловая переписка Патриарха Алексия II с Президентами России — значительная и до сей поры мало известная широкой общественности часть современного опыта церковно-государственных отношений. По своей интенсивности, широте охвата церковных проблем и результативности эта переписка представляет собой уникальное явление, ранее не встречавшееся в истории Русской Православной Церкви.

Само возникновение такой практики было Патриарх Алексий II обусловлено потребностями активно протекавшего под руководством почившего Первосвятителя возрождения православной церковной жизни в России. Характерно, что эта деятельность осуществлялась одновременно со становлением и развитием самого государства, формированием его взаимодействия в новых условиях с общественными институтами, традиционными религиозными объединениями России. Но прежде всего это, конечно, — результат напряженного творческого труда Патриарха Алексия II, его поистине подвижнического отношения к своему служению.

О переписке с главой государства как существенной составляющей своей многогранной деятельности Предстоятель Церкви так сказал в приветствии организаторам и участникам Международной научной конференции «Государство, Церковь, общество: исторический опыт и современные проблемы» (апрель 2005 г.): «В осуществлении своих социальных, благотворительных, образовательных и других общественно значимых программ Церковь может рассчитывать на помощь и содействие государства… Традиционной областью общественных трудов Православной Церкви является печалование перед государственной властью о нуждах народа, о правах и заботах отдельных граждан или общественных групп. Такое печалование, являющееся долгом Церкви, осуществляется через устное или письменное обращение к органам государственной власти …»

* * *

Российские Патриархи XVI–XVII веков редко прибегали к эпистолярному жанру, чтобы довести до государя просьбы о нуждах Церкви, так как их личное общение с первыми лицами государства было регулярным. Н.Ф. Каптерев (1847–1917), заслуженный профессор кафедры всеобщей гражданской истории Московской Духовной Академии, в книге «Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович» пишет: «Московский Патриарх был тогда слишком важное, видное и влиятельное лицо, не только церковное, но и государственное. Он был одним из самых близких к царю лиц, с которым государь советовался как о делах церковных, так и государственных. Царь и Патриарх виделись почти постоянно, так как царь обязательно присутствовал на всех торжественных патриарших службах».

В истории взаимоотношений Церкви и государства Российского, конечно, имела место переписка их руководителей. Патриарх Никон писал письма царю Алексею Михайловичу в действующую армию во время польской кампании и в период охлаждения их отношений, Патриарх Иоаким направлял духовное завещание государю и т.д. Но эти письма не были устоявшейся формой коммуникации для решения важных вопросов государственно-церковных отношений.

В синодальный период (1721–1917 гг.) Русская Православная Церковь, как известно, была лишена Патриаршей формы церковного управления, и все официальные сношения между российским императором и Святейшим Синодом осуществлялись через государственного чиновника — обер-прокурора.

После восстановления Патриаршества почти все российские Первосвятители, за исключением Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, вынуждены были исполнять свои обязанности в условиях жесткой антицерковной политики государства, которая вылилась в гонения, запреты, инициирование расколов, репрессии и притеснения. Естественно, что такая обстановка отрицательно сказалась на возможностях общения Предстоятелей Церкви с руководителями государства путем личных контактов или посредством переписки.

Патриарх Московский и всея Руси Тихон (Белавин) в период своего трагического и самоотверженного служения (1917–1925 гг.) несколько раз письменно обращался непосредственно к новому руководству страны и ни разу не получил адекватного ответа. Так, в связи с первой годовщиной октябрьской революции он написал обращение в адрес Совета народных комиссаров (СНК) РСФСР, предварив его словами из Евангелия: «Все, взявшие меч, мечом погибнут». Текст этого письма стал позднее для властей одним из поводов предъявить Патриарху Тихону обвинение в контрреволюционной деятельности.

В дальнейшем Патриарх Тихон еще трижды писал в СНК и один раз непосредственно председателю Совнаркома В.И. Ленину, а также четыре раза обращался к председателю Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (ВЦИК) М.И. Калинину. Эти обращения были связаны с бандитским налетом на Николо-Угрешский монастырь, с кампанией по «вскрытию мощей», в частности, мощей Преподобного Сергия Радонежского, и в целом с правительственным решением об изъятии церковных ценностей. Направлял также Патриарх Тихон заявление во ВЦИК по вопросу отношения Православной Русской Церкви к календарной реформе. После смерти Патриарха Тихона митрополит Крутицкий и Коломенский Петр (Полянский) смог исполнять обязанности Местоблюстителя Патриаршего Престола лишь с апреля по декабрь 1925 года, после чего был арестован и до своей гибели в 1937 году находился в заключении. Из представителей государственной власти митрополиту Петру пришлось общаться лишь с начальником 6 отделения секретного отдела объединенного государственного политического управления (ОГПУ) Е.А. Тучковым, а также с сотрудниками народного комиссариата внутренних дел СССР в местах лишения свободы. В 1931 году он написал два заявления на имя председателя ОГПУ В.Р. Менжинского с просьбами об улучшении своего положения, но положительной реакции на эти обращения не последовало.

Заместитель Местоблюстителя Патриаршего Престола митрополит Нижегородский Сергий (Страгородский) (в это время митрополит Алексий (Симанский) был Местоблюстителем Патриаршего Престола) в период с 1925 по 1943 годы в силу жесткой антирелигиозной политики государства практически не имел возможности лично или письменно обращаться к высшему руководству СССР. Лишь в феврале 1930 года, после данного им интервью для газет «Известия» и «Беднота», в котором он вынужденно отрицал факт религиозных гонений в России, владыка Сергий смог обратиться с памятной запиской о нуждах Православной Патриаршей Церкви в СССР на имя председателя комиссии ВЦИК по вопросам культов П.Г. Смидовича. Следствием этого обращения стало то, что волна массового закрытия церквей в 1931 году пошла на спад и власти разрешили издавать «Журнал Московской Патриархии».

Много позднее, в январе 1943 года, находясь в эвакуации в Ульяновске, митрополит Сергий направил телеграмму председателю СНК СССР И.В. Сталину, в которой просил разрешения на открытие Московской Патриархией банковского счета для внесения средств, собранных на нужды фронта. В ответной телеграмме Сталин выразил свое согласие и от имени Красной армии поблагодарил верующих и православное русское духовенство.

В связи с назревшей в ходе Великой Отечественной войны необходимостью изменить политику государства в отношении религии 4 сентября 1943 года состоялась известная встреча И.В. Сталина с иерархами Русской Православной Церкви. На следующий день последовало адресованное И.В. Сталину благодарственное письмо, которое подписали митрополиты: Сергий (Страгородский), Алексий (Симанский) и Николай (Ярушевич). Сталин сделал пометку на письме: «Мой архив. И. Сталин».

14 сентября 1943 года постановлением СНК СССР был создан совет по делам Русской Православной Церкви при Совнаркоме СССР во главе с полковником комитета государственной безопасности Г.Г. Карповым. Совет должен был осуществлять связь между правительством СССР и Патриархом по вопросам, требующим разрешения правительства СССР. Это решение резко сузило для Предстоятеля Церкви возможности прямого общения и переписки с руководством страны.

За четверть века своего служения (1945– 1970 гг.) Патриарх Московский и всея Руси Алексий I (Симанский) лишь несколько раз напрямую письменно обращался к первым лицам государства. Возможно, первым было его письмо на имя Сталина от 24 октября 1944 года (в это время митрополит Алексий (Симанский) был Местоблюстителем Патриаршего Престола) о патриотической деятельности Церкви в годы войны и о начале всецерковного сбора пожертвований в Фонд помощи детям и семьям бойцов Красной Армии.

Одна из немногих личных встреч Патриарха Алексия с главой правительства состоялась 10 апреля 1945 года в составе делегации Русской Православной Церкви, которая была принята в Кремле И.В. Сталиным. В ходе этой встречи обсуждались вопросы, связанные с патриотической деятельностью Церкви, укреплением ее материального положения и организационного состояния, а также установлением связей с Поместными Православными Церквами Европы и Ближнего Востока. Показательно, что представители Церкви присутствовали на гостевой трибуне Красной площади во время парада Победы 24 июня 1945 года.

Из тех лиц в руководстве страны, которые реально влияли на состояние государственно-церковных отношений, более или менее регулярно Патриарх Алексий I переписывался с председателем совета по делам Русской Православной Церкви Г.Г. Карповым.

Начиная с 1954 года в советской прессе была организована массовая антирелигиозная, по преимуществу антиправославная кампания. Пытаясь защищать в этой обстановке интересы верующих, Патриарх Алексий I неоднократно передавал через Г. Г. Карпова адресованные правительству СССР письма и заявления, но они или не доходили до адресатов, или не удостаивались какой бы то ни было реакции.

На общем фоне антирелигиозной государственной политики особняком стоит постановление ЦК КПСС от 10.11.1954 года «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения», которое вызвало положительный отклик у Патриарха Алексия, приславшего через совет по делам Русской Православной Церкви свою и Священного Синода благодарность в адрес Совета министров СССР.

В дальнейшем же практически безрезультатными для улучшения положения Церкви были и новые письменные обращения Патриарха Алексия I и даже личная его встреча с председателем Совета министров СССР Н.С. Хрущевым, которая состоялась 17 мая 1958 года.

В связи с принятием 16 октября 1958 года Советом министров СССР постановлений «О монастырях в СССР» и «О налоговом обложении доходов предприятий епархиальных управлений, а также доходов монастырей», ознаменовавших новое давление на Церковь, Патриарх Алексий I вновь передал через совет по делам Русской Православной Церкви личное письмо на имя Н.С. Хрущева с просьбой о новой встрече с ним. Но Хрущев отказался от разговора с Патриархом, поручив совету проверить изложенные в приложенной к письму записке факты.

16 февраля 1960 года на конференции советской общественности за разоружение Патриарх Алексий I выступил с речью. Он напомнил собравшимся о месте Русской Православной Церкви в истории Российского государства, кратко обрисовал ее многовековой вклад в государственное строительство, в утверждение на Руси нравственных основ семейной и гражданской жизни, в развитие просвещения и культуры. Речь Патриарха в защиту Церкви была воспринята в высших партийных инстанциях как проявление несогласия с государственно-партийной политикой в отношении Русской Православной Церкви. Последовали репрессивные меры.

В периоды, условно называемые «хрущевской оттепелью» и «брежневским застоем», некоторые православные архиереи также писали руководству страны обращения в защиту интересов верующих. Среди них, в частности, архиепископ Калужский и Боровский Ермоген (Голубев) и епископ Полтавский и Кременчугский Феодосий (Дикун). Но эти обращения позитивных последствий для Церкви не имели, а для самих ходатаев, как правило, оборачивались неприятностями.

При Патриархе Московском и всея Руси Пимене (Извекове), который был Предстоятелем Церкви в период с 1971 по 1990 годы, советская власть несколько ослабила антирелигиозную риторику и давление на религиозные организации. Внешне это стало проявляться в том, что Первосвятитель и члены Священного Синода не только формально принимали участие в официальных приемах, но и более свободно могли общаться на них с первыми лицами государства.

В этот период стали появляться немногочисленные примеры позитивной реакции со стороны руководства СССР на обращения Предстоятеля Церкви. Так, в 1972 году по письменной просьбе Патриарха Пимена председатель Совета министров СССР А.Н. Косыгин распорядился выделить участок земли в подмосковном поселке Софрино для строительства завода по производству церковной утвари .

Эта переписка, впрочем, по-прежнему осуществлялась через совет по делам религий при Совете министров СССР. Напрямую можно было направлять только поздравительные послания. Так, Патриарх Московский и всея Руси Пимен направил поздравительную телеграмму председателю Совета министров СССР Н.А. Тихонову в связи с празднованием 63-й годовщины октябрьской революции, а также в связи с назначением его на пост главы правительства.

Осенью 1982 года Патриарх Пимен обратился в правительство СССР с просьбой о передаче Русской Православной Церкви зданий одного из бывших московских монастырей для создания духовно-административного центра. Эта просьба, в частности, обуславливалась приближающимся 1000-летием Крещения Руси. Положительный ответ был получен 5 мая 1983 года. Из четырех предложенных руководством страны монастырей (Донской, Новоспасский, Крутицкий и Даниловский) был выбран Свято-Данилов монастырь, который предоставлялся безвозмездно и сохранился лучше других. Кроме того, арендаторы обещали вскоре освободить занимаемые площади. Этот монастырь и стал центром подготовки к празднованию юбилея, а позднее и официальной резиденцией Патриарха Московского и всея Руси.

Бывший в то время управляющим делами Московской Патриархии митрополит Таллинский и Эстонский Алексий (Ридигер) направил 17 декабря 1985 года письмо генеральному секретарю ЦК КПСС М.С. Горбачеву, в котором впервые поставил вопрос о перестройке церковно-государственных отношений, которую предлагал начать с совершенствования законодательства о религии. В краткосрочной перспективе письмо положительных результатов не принесло. Но этот первый опыт получил свое замечательное развитие позднее, в годы служения Патриарха Московского и всея Руси Алексия II.

В канун празднования 1000-летнего юбилея Крещения Руси Патриарх Пимен обратился к генеральному секретарю ЦК КПСС М.С. Горбачеву с просьбой о встрече, которая состоялась 29 апреля 1988 года в Кремле с участием постоянных членов Священного Синода. Во время встречи Патриарх Пимен передал Горбачеву докладную записку, содержавшую информацию о притеснениях верующих, а также просьбу о предоставлении Церкви статуса юридического лица с полными правами общественной организации и о пересмотре государственного религиозного законодательства. По мнению авторов записки, действующие нормативно-правовые акты нередко нарушались не в пользу верующих, притом, что реальная практика взаимоотношений Церкви и государства давно переросла законодательные рамки. Горбачев обещал передать просьбы в правительство, чтобы оно внимательно рассмотрело их и приняло необходимые решения.

Позднее один из участников встречи митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий (Поярков) вспоминал: «Она (встреча), думаю, была вызвана чисто пропагандистскими целями перед празднованием 1000-летия Крещения Руси и рассматривалась как протокольная. Но в новых условиях перестройки и гласности состоявшаяся беседа оказалась предельно деловой. Членами Священного Синода были поставлены до двух десятков самых неотложных вопросов, касающихся жизни Русской Православной Церкви. Мне как участнику беседы по ее результатам кажется, что это была историческая встреча».

В марте 1990 года Патриарх Пимен написал предположительно свое последнее письмо на имя Президента СССР М.С. Горбачева. В этот период на Западной Украине началось грубое нарушение договоренности, которая была достигнута между Московским Патриархатом, Украинским экзархатом Русской Православной Церкви, Ватиканом и Украинской Греко-католической церковью (УГКЦ) по вопросу о перераспределении храмов между православными и униатами. УГКЦ фактически потребовала возвратиться к конфессиональному статус-кво, существовавшему в канун проведения Львовского Церковного Собора 1946 года. В этой драматической ситуации Патриарх просил «советское правительство предпринять соответствующие действия, включая побуждение местных властей к строгому соблюдению закона и защите религиозных прав и человеческого достоинства граждан, исповедующих православную веру».

Ответа на это обращение не последовало, что объяснимо, ибо Президент СССР в то время уже не контролировал политические процессы, происходящие на Украине.

Б.М. Лукичев,

государственный советник Российской Федерации III класса

(Окончание следует)

Источник:      Журнал «Пастырь»: июль-август 2009 г.