САМЫЙ ВОСТОЧНЫЙ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

САМЫЙ ВОСТОЧНЫЙ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

Колокола занимают особое место в укладе русской жизни. Колокольный звон зовет в храм, возвещает радость и скорбь, предупреждает о бедствиях и опасностях. «Молитва в бронзе» стала архетипом русского национального сознания. Традиционно особой красотой и торжественностью колокольный звон отличался в русских монастырях.

Обратимся к истории Троице-Сергиевой Лавры. Первые колокола появились в обители Преподобного Сергия в XV веке. В 1476 году была построена Духовская церковь с приземистой звонницей над храмом, в арочных проемах которой находились колокола. В конце XVI века между этой церковью и Троицким собором соорудили «колокольницу» – пятистолпную звонницу. Подробные данные о колокольном звоне предоставляет опись Свято-Троице-Сергиевой Лавры 1641 года. Тогда в монастыре звонили девять больших благовестных и 30 средних и «меньших» колоколов. Среди больших колоколов выделены два – «дача [дар] Царя и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руси». В описи отмечена красота звона многих колоколов – кампанов «красного звона», зазвонных и меньших колоколов. Выделена группа часовых колоколов. Особое место занимал и занимает по сей день древнейший колокол обители — «Чудотворцев», или «Никоновский». Он был отлит в 1420 году при игумене Троицкого монастыря преподобном Никоне, Радонежском Чудотворце.

Монастырская жизнь полна чудес. Одно из них – счастливая судьба древнейшего колокола Лавры, прошедшего невредимым через все испытания войн и революций, – символа незыблемости Святой Руси. Колокол «Никоновский» в настоящее время «несет послушание» на западном пролете третьего яруса лаврской колокольни. По-видимому, отливка этого колокола, имеющего необычную шлемовидную форму, была приурочена к строительству Троицкого собора над мощами Преподобного Сергия, игумена Радонежского, основателя обители.

Рядом с Успенским собором Лавры находится усыпальница членов семьи царя Бориса Годунова, погибших в борьбе с боярской крамолой. Именно при Борисе Годунове в обители было завершено строительство Успенского собора, начатое в царствование Иоанна Грозного. В 1594 году царь Борис даровал монастырю колокол удивительно красивого звона – «Лебедь», чудесным образом сохранившийся до нашего времени и находящийся, как и до революционного погрома, на колокольне Лавры в середине третьего яруса. «Лебедь» отличается гармоничной красотой, стройностью пропорций, совершенной плавностью линий контура, изысканностью отделки.

Царь Борис Годунов с особым благоговением относился к памяти Преподобного Сергия, его роли в русской истории. Еще один пример тому – высочайший вклад в благоукрашение Троице-Сергиевой обители в 1602 — 1603 гг. В Пискаревском летописце упомянуто памятное событие: при транспортировке в Лавру из Москвы колокола-благовестника, получившего название «Цареборисов», или «Годунов», вместе с золотым окладом на икону «Троица», присутствовали сам «царь и великий князь Борис Федорович всея Русии и с царицею». Вся пышная процессия с царской четой во главе включала 500 стрельцов, Патриарха в сопровождении большого числа епископов, священников и монахов. Колокол перемещали 3500 человек по дымившимся от трения деревянным мостовым Москвы.

После революции большая часть колоколов Лавры была уничтожена зимой 1929 – 1930 гг. Из более чем 60 колоколов обители сохранились лишь 17 на колокольне и шесть – в фондах Сергиево-Посадского музея.

В начале 1997 года автору этой статьи, по милости Божией, посчастливилось опубликовать впервые за всю отечественную историю «Практическое руководство для православных звонарей». Вдохновили и напутствовали подготовку и выпуск этого издания два знаменитых мастера – игумен Михей (Тимофеев), насельник Свято-Троице-Сергиевой Лавры, и Владимир Иванович Мошков – старейший звонарь Новодевичьего монастыря в Москве. Возрождение колокольного звона в наши дни в основном связано с опытом, талантом и подвижническим служением этих добрых христиан.

Игумен Михей подготовил чудесное воскрешение трех колоколов-новомучеников: «Годунова», «Корноухого» и «Царь-колокола» (это — самый крупный звонящий колокол в мире).

Недавно мне снова посчастливилось встретиться с отцом Михеем. Он рассказал:

«До закрытия Лавры старшим звонарем монастыря был слепой инок Сергий, регент левого хора в Троицком соборе, уже пожилой, а к нему бегал учиться мальчик, городской житель Костя Родионов, он-то все и запомнил. Отец Сергий не дожил четырех лет до открытия Лавры. Еще здесь был один старичок, он звонил в церкви Вознесения недалеко от Лавры, он также слышал звоны дореволюционной России и многое запомнил. Костя Родионов в Лавре звонил последним в 1919 году. Напоследок было разрешено позвонить на колокольне, и старший звонарь инок Сергий сказал: «Костя, пойди за меня позвони». И Костя, четырнадцатилетний мальчик, позвонил в последний раз… Этот же Костя, уже сорокалетний Константин Иванович Родионов, начал звонить после открытия Лавры в 1946 году. Из больших колоколов остался «Лебедь», он висел так, что его неудобно было сбрасывать, — сохранил Господь. После Родионова был звонарь отец Александр Кумачев, из местных жителей. У меня с юности было горячее желание звонить в колокола. И Родионов, и отец Александр подтвердили, что я — их последователь — звоню правильно, как звонили в Лавре до революции. Тогда на втором ярусе в «Царь-колокол» звонило четыре звонаря, в «Годунов» два и в «Корноухий» два; на третьем ярусе звонили два звонаря: один в «Лебедя» звонил в оба края, один трезвонил и еще один звонил в «Переспор», названный так потому, что не было согласия при звоне во все колокола и при звоне в «Переспор», мы теперь уже приладились устраивать согласие, на педаль у «Переспора» мы нажимаем чуть-чуть раньше, а рукой держим трос, и идет моментальная отдача. Стоишь на одной ноге, а другая ступня на педали «Переспора», одной рукой перил касаешься, а другой держишь трос, чтобы чувствовать отдачу. И сейчас не хватает четырех средних боковых колоколов для полноценного звона. На третьем ярусе в наше время три звонаря, на втором ярусе – восемь звонарей. Я наладил звон в Духовской церкви: 5 колоколов основных и 8 трезвонных.

Звон в Лавре сложный, быстрый. За год-два обучения у нас осваиваются только с ритмами, способность к импровизации развивается позднее. В 1960-х годах наставник мой отец Александр стал немощен, как-то сразу ослабел. Начав постоянно звонить в 1962 году, я целое лето мучался: шла подготовка мышц, руки страдали от тросов, шло привыкание организма – привыкал стоять на одной ноге, тогда была одна педаль, теперь их пять. Изучал книги Оловянишникова, Рыбакова, советы Смагина. К колокольному звону нужно относиться ответственно, бережно, звонить можно только в богослужебных целях для спасения людей. Использование колоколов для музыкальных концертов, как это происходит под Архангельском или на колокольне Петропавловской крепости в Петербурге, никуда не годится, люди взялись не за свое дело. Колокольный звон – это не музыка, а дело сугубо церковное, нельзя придумывать пьесы для колоколов на разные темы и звонить на церковных колокольнях. Когда великий композитор Глинка в своей опере воспроизводит колокольные звоны в качестве апофеоза победы русского народа над захватчиками и восстановления Русского царства, он, отображая реальные события, вводит уставные православные колокольные звоны. Когда великий Мусоргский в опере «Борис Годунов» в сцене венчания на царство воспроизводит колокольные звоны, он не сочиняет новые пьесы для колоколов, а выбирает традиционные уставные звоны. То же самое можно сказать о сочинениях Римского-Корсакова, Рахманинова, Свиридова. У русских композиторов был православный образ мыслей, они знали, где вовремя остановиться, какую черту переступать нельзя. В русской светской поэзии воспет колокольный звон, именно православный уставной колокольный звон. Есть, что воспевать и чем восхищаться, а еще лучше обращаться к первоисточнику и регулярно посещать храм с его полнотой церковной жизни. Использование колоколов в качестве музыкальных инструментов – большой грех.

Звонарь должен быть верующим, ведь он выполняет святое дело евангельского приставника, созывающего званных на Великую Вечерю. Несуетно вникните в чин освящения кампана – там ключ к пониманию сути колокольного звона. Служение ученика-звонаря должно быть освящено прилежанием и любовью.

Мелодического звона не должно быть, уставной православный звон должен быть только ритмическим. Этого более чем достаточно для получения удивительно красивого звукового полотна, вспомним запись дореволюционных звонарей на звоннице Ростова Великого. Фестивалей «колокольной музыки» моя душа не принимает.

Колокольный звон иногда называют наружным богослужением, молитвой в бронзе. Любые попытки механизации колокольного звона – от лености, в России это не прижилось, хотя попытки были. Когда звонарь обращается к колоколам напрямую с молитвой, звонит его душа, поэтому у каждого звонаря свой почерк. Специфика колокольных звонов разных монастырей определена подбором колоколов и искусством звонарей. При обучении звонарей лучше всего передавать живой опыт из уст в уста, из рук в руки… Я так люблю звон, без звона жить не могу…»

Игумен Михей всегда вдохновляет окружающих своей духовной силой, рассудительностью, смирением, особой любовью к Лавре Преподобного Сергия. После бесед с ним всегда уходишь окрыленным. К игумену Михею за советом и духовным укреплением постоянно обращаются мастера по литью колоколов и звонари со всей страны.

А.С. Бочков

Источник:      Журнал "Русский инок" апрель 2008 г.