НА «БЛАГОТВОРЕНИЕ СТРАЖДУЩЕМУ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ»

НА «БЛАГОТВОРЕНИЕ СТРАЖДУЩЕМУ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ»

В наши дни воссозданы два храма, являющие пример благого содружества Церкви и науки, религии и медицины. Первый -- домовая церковь в честь первоверховных Петра и Павла бывшей Мариинской больницы на Божедомке. Второй — больничная церковь Архангела Михаила на Девичьем поле. Оба эти храма восстановлены усилиями Сеченовской академии как домовые, и оба совершают торжества в ноябре: в одном вспоминают своего великого прихожанина -гениального русского писателя Федора Михайловича Достоевского, в другом — чествуют престольный праздник.

Униженным и оскорбленным

Петропавловский храм был основан в начале XIX века как домовый при московской Мариинской больнице для бедных. Символично, что она появилась на Божедомке, где во второй половине XV века был устроен один И из первых домов для убогих Москвы, оставивший имя местности. Сюда со всего города свозили в яму со льдом тела безродных, безвестных людей, бродяг и нищих, умерших на улицах, закончивших жизнь насильственной смертью, без покаяния, кого не опознали родственники. Онако, если вдуматься, Божедомка — это не только трагический образ жизненного «дна», человеческого падения, беды и нищеты. Это и христианский символ милосердия, любви к ближнему, заботы о нем. Прежде таким покойникам было отказано в погребении, будто бы их «земля не принимает» — и тела просто бросали в яму или болото. Церковь же осудила этот обычай и настояла на создании «Божьих домов» для православного захоронения тех, кого настигла такая смерть.

Дважды в год — в Семик (седьмой четверг после Пасхи) и на Покров — сюда приходил священник местной церкви с благочестивыми прихожанами, служил панихиду по всем умершим, после чего покойников покрывали саваном и хоронили на божедомском кладбище. Убогий дом на Самотеке был приписан к несохранившейся церкви Иоанна Воина, а в XVII веке на Семик и на Покров к нему отправлялся крестный ход из Высокопетровского монастыря. После чумной эпидемии 1771 года убогий дом был закрыт: всех покойных следовало сразу же хоронить на специально отведенных кладбищах.

А вскоре на Божедомке была устроена московская больница для бедных, позднее названная Мариинской в честь ее основательницы, императрицы Марии Феодоровны, супруги Павла I. Взойдя на престол в 1797 году, государь поручил ей возглавить ведомство общественного призрения. Она продолжила почин своей августейшей свекрови Екатерины II, которая в 1764 году основала в Петербурге и Москве Воспитательные дома для сирот и «зазорных» (незаконнорожденных) младенцев. В учрежденных при них Сохранной и Ссудной кассах обращались казенные и частные капиталы благотворителей. Когда доходы от воспитательных домов превысили расходы на их содержание, Мария Феодоровна решила употребить этот избыток на «благотворение страждущему человечеству», а после убийства императора Павла Петровича полностью посвятила себя благотворительности. Тогда в Петербурге и Москве были устроены знаменитые Вдовьи дома и две больницы для бедных, названные Мариинскими после смерти Марии Феодоровны в 1828 году.

Первой появилась больница в Петербурге, на Литейном проспекте. В 1803 году вдовствующая императрица посоветовала своему царственному сыну, государю Александру I сделать верноподданным подарок к 100-летнему юбилею столицы — устроить бесплатную городскую больницу для бедных с домовой церковью во имя святого апостола Павла — по тезоименитству убиенного императора. К работам был приглашен итальянский архитектор Джакомо Кваренги.

Затем настал черед Москвы. В 1804 году на Божедомке, где была подходящая рощица для прогулок, заложили здание-близнец по тому же петербургскому проекту Кваренги, который в Москве воплощали архитекторы И. Жилярди и А. Михайлов. Обе больницы были устроены в память Павла I, с той лишь разницей, что домовую церковь московской больницы освятили во имя святых первоверховных апостолов Петра и Павла, но тоже по тезоименитству императора. Домовая церковь, по мысли императрицы, являлась «сердцем» ее детища, памятью о муже, символом милосердия и человеколюбия, что воплотилось в архитектуре больницы: храм расположился в самом центре главного корпуса, словно его сердце, занимая по высоте оба этажа, и был устроен так, чтобы больные могли слушать службу из своих палат.

До самой смерти Мария Феодоровна оставалась патронессой московской больницы, вела переписку с ее почетным опекуном графом АИ. Мухановым, лично следила за состоянием палат и составила уставные правила больницы. Главное правило гласило, что «бедность есть первое право» на поступление в эту больницу, где оказывали безвозмездную помощь «всякого состояния, пола и возраста и всякой нации бедным и неимущим больным», причем в любое время суток. Больные стекались сюда со всех окрестностей, дневали и ночевали в огромной очереди, тянувшейся через сад в приемный покой.

Когда войска Наполеона вошли в Москву больница стала госпиталем для французских раненых и поэтому уцелела. А в 1818 году в ней появилось еще одно благотворительное детище Марии Феодоровны — служба сердобольных вдов, первых сестер милосердия, поступивших из Вдовьего дома на Кудринской площади. Главный врач больницы Христофор фон Оппель составил для них руководство по уходу за тяжелобольными — первое на русском языке.

Уже в середине XIX века больницу стали расширять по проекту архитектора М.Д. Быковского. 15 декабря 1857 года святитель Филарет, митрополит Московский, совершил новое освящение домовой Петропавловской церкви и произнес мудрое слово о союзе медицины и Церкви. Святитель призывал пациентов не пренебрегать врачеванием и не бояться обращаться к священнику, так как многие больные суеверно страшились, что приобщение к церковным Таинствам необходимо только безнадежным, «приговоренным». Церковь была домовым храмом и для всего персонала больницы — от главного врача до сиделок, писарей, их домочадцев, а многие врачи и служащие проживали в казенных квартирах на территории больницы. Помимо обычных треб, пастыри обязательно служили напутственный молебен перед тем, как кто-то из персонала отправлялся на отдых, в загородное имение, в дальний путь или по служебному заданию. А практика у Мариинских врачей была обширная.

В марте 1821 года на казенной квартире в южном (правом от входа) флигеле | поселился новый штаб-лекарь Михаил Андреевич Достоевский с женой и со старшим сыном Михаилом. В том же году 30 ноября (11 ноября н.ст.) у него родился сын Федор. Священник Василий Ильин открыл больничный храм и отслужил в нем молебен о благополучном разрешении родов. Спустя несколько дней, 17 ноября, он крестил младенца в этой же церкви. Восприемниками стали дед по материнской линии, московский купец Федор Тимофеевич Нечаев, в честь которого был наречен новорожденный, и купеческая жена Александра Федоровна Куманина, сестра матери Достоевского, его будущая любимая тетка. Так больничная церковь богоугодного заведения на Божедомке стала первым приходским храмом великого русского гения. Ф.М. Достоевский считал, что именно Москва позволила ему «войти в дух» своего народа. Это не только Божедомка с ее «униженными и оскорбленными», но и Кремль с национальными соборами, и любимый храм Успения на Покровке, «русский НотрДам», снесенный теми, о ком он предупредил в «Бесах». В Москве Достоевский приобщился к Церкви, и здесь начиналось осмысление той истины, что русский человек не может быть неправославным. В этом он — самый московский писатель. А его первый храм был посвящен апостолам Христа, проповедовавших благую весть всем тем, кого Господь спас из юдоли нищеты, скорбей, одиночества.

В стенах Мариинской больницы прошли первые 16 лет жизни Достоевского, но его самое раннее воспоминание было связано с домовой церковью. Каждое воскресенье на Литургию и ко всенощной обязательно ходили всей семьей. И священники храма бывали у них в гостях. Настоятелем тогда был отец Иоанн Баршев, всегда посещавший квартиру Достоевских на Святой неделе. Его сыновья, Сергей и Яков, стали известными русскими юристами. Сергей занял профессорскую кафедру в Московском университете, а Яков — в Петербургском. Отец Иоанн служил напутственный молебен и в тот тяжкий день 1837 года, когда братья Федор и Михаил Достоевские покидали Москву против своего желания. После смерти матери отец отправил их на казенный кошт в Петербургское училище гражданских инженеров, разместившееся в том самом Михайловском замке, где был убит Павел I. Поразительно и другое совпадение. В 1827 году в московской Мариинской больнице родился Иван Прыжов — сын больничного писаря, будущий автор истории кабаков в России. Он тоже был крещен в Петропавловской церкви, тоже жил в казенной квартире и потом говорил, что «из Мариинской больницы суждено было идти в Сибирь двоим — Достоевскому и мне». Иван Прыжов не только стал членом революционного Ишутинского кружка, подготовлявшего убийство Александра II — любимого императора Достоевского. Прыжов вошел в нечаевскую «Народную расправу» и участвовал в убийстве И. Иванова, студента Петровской сельскохозяйственной академии, совершенном в Петровском парке в ноябре 1869 года, что стало сюжетом романа «Бесы». Так он попал на скамью подсудимых на знаменитом «нечаевском процессе» 1871 года, на котором присутствовал Достоевский. В романе Прыжов стал прототипом Толкаченко — «знатока народа», ходившего «нарочно по кабакам».

После революции больница недолго носила имя Достоевского — оно больше подходило для новой эпохи, чем Мариинская. Весной 1922 года во время изъятия церковных ценностей настоятель и медперсонал оказали противодействие, и храм закрыли. После того как советская власть объявила борьбу с туберкулезом государственной проблемой, в соседнем здании бывшего Александровского училища открылся Московский туберкулезный институт. Ему и передали бывшую Мариинскую больницу под хирургический корпус. На следующий 1928 год в историческом флигеле был открыт мемориальный музей-квартира Ф.М. Достоевского. Один посетитель написал в книге отзывов, что приходит в этот музей, как в церковь. Бывшая домовая церковь, обращенная под больничные нужды, была разделена на два этажа: в нижнем — актовый зал, в верхнем — ординаторская.

Теперь в историческом здании Мариинской больницы размещается НИИ фтизиопульмонологии Московской медицинской академии им. И.М. Сеченова. В 2002 году стараниями Академии, возрождающей свои домовые храмы, была восстановлена и Петропавловская церковь, где окормляются пациенты и персонал и где дважды в год — в день рождения и в день смерти — служат панихиды по Достоевскому. Петропавловский храм, светлый и благостный, приписан к главному домовому храму академии — Архангела Михаила на Девичьем поле.

«Аллея жизни»

По всей вероятности, это название оставил женский Новодевичий монастырь, а сам он получил прозвище для отличия от Стародевичьего — обычно им считают кремлевский Вознесенский монастырь, хотя реже называют и Зачатьевский монастырь на Остоженке. Тут пролегла великая богомольная дорога Москвы из Кремля в Новодевичью обитель, по которой царь с крестным ходом шествовал к чтимой иконе Пречистой Богоматери. И храм святого Архистратига Михаила, хоть и появившись намного позднее, встал на этой святой дороге Москвы.

В самом конце XVII столетия на Девичьем поле расположился двор царицы Евдокии Лопухиной, первой жены Петра I, и оттого местные улицы стали именоваться Большой и Малой Царицынской (ныне — Большая и Малая Пироговские). В том же столетии начинается и медицинская история этой местности: здесь были устроены сады и лекарственные огороды Аптекарского приказа. И именно здесь в конце XIX века на свободной, близкой от Москвы территории, выстроили клинический городок Московского университета. Тому были две причины. Во-первых, медицинскому факультету, где обучалась половина русских врачей, требовалась достойная клиническая база, где можно было и полноценно лечить больных, и развивать научные знания. Во-вторых, город нуждался в хороших и многопрофильных клиниках. Частные благотворители во многом обеспечили создание клинического городка, ради своих больных родственников или в память о них. Например, знаменитый Михаил Хлудов, родной брат Варвары Морозовой и персонаж АН. Островского, который вывел его в образе Хлынова в «Горячем сердце», пожертвовал средства на устройство клиники детских болезней после того, как его 12-летний сын, упав с лестницы, умер от черепно-мозговой травмы. Отоларингология вообще не принималась как отдельная наука, пока у жены иркутского золотопромышленника Юлии Базановой не заболела племянница. Она пожертвовала миллион — и в Олсуфьевском переулке открылась первая в России лор-клиника. А в 1882 году упомянутая Варвара Морозова, мать знаменитых братьев-коллекционеров, решила внести средства на устройство психиатрической клиники для университета по завещанию покойного мужа. С нее и началось строительство клинического городка.

Инициатором же его создания считают самого Н.В. Склифосовского, в то время декана медицинского факультета. Городская дума одобрила это предложение и в 1884 году выделила университету земли на Девичьем поле. Закладка городка состоялась в сентябре 1887 года по проекту архитектора К.М. Быковского, который предварительно изучил аналогичный западный опыт. Поскольку средств было предостаточно, московские клиники превосходили европейские: 2 млн. рублей внесла казна, все остальное — благотворители, упреждавшие и исполнявшие пожелания врачей. Так — на пожертвование Е.В. Пасхаловой (дочери фабриканта В.В. Носова) и Т.С. Морозова, отца Саввы Морозова, была создана клиника акушерская и женских болезней, о которой просили В.Ф. Снегирев и профессор А.М. Макеев, будущий храмоздатель (около этой клиники вскоре появился больничный храм). Последней в январе 1896 года была открыта университетская поликлиника, ставшая архитектурным центром в ансамбле городка. Теперь в ней находится ректорат медицинской академии им. Сеченова.

Уже весной 1897 года сюда в терапевтическую клинику доктора А. Остроумова привезли АП. Чехова, после того как на обеде в ресторане «Эрмитаж» у него хлынула горлом кровь. Утешать больного пришел Лев Толстой, живший в соседних Хамовниках, но своим учением о бессмертии он только привел Антона Павловича в угнетенное состояние — ведь личного воскресения в загробной жизни Толстой не признавал. А домового храма и больничного священника еще не было.

Первой появилась часовня во имя преподобного Димитрия Прилуцкого, выстроенная в 1880-х годах для отпевания умерших. Черед домовому храму пришел в начале 1890-х годов, когда упомянутый профессор AM. Макеев, очень верующий человек, задумал на свои средства устроить главную больничную церковь во имя Архангела Михаила — в память тезоименитства любимого брата Михаила. В октябре 1893 года он подал соответствующее прошение и пригласил строить храм М.И. Никифорова, успешно справившегося с возведением акушерской клиники. Составленный архитектором проект одобрил лично император Александр III.

17 июля 1894 года состоялась торжественная закладка, в которой участвовало духовенство соседней церкви преподобного Саввы Освященного, где перед смертью молился больной Н.В. Гоголь. Просторный храм был исполнен в традициях московской шатровой архитектуры XVII века. Считается, что его прототипами стали церковь Рождества Богородицы в Путинках, на Малой Дмитровке, и разрушенный большевиками храм Спаса Преображения в Каретном ряду. Уже 2 ноября 1897 года с участием хора Чудова монастыря храм был освящен Преосвященным Тихоном, епископом Можайским, вместе с назначенным настоятелем Петром Померанцевым и настоятелем университетского храма во имя святой мученицы Татианы протоиереем Николаем Елеонским. На торжестве присутствовали ректор Московского университета, декан медицинского факультета и профессор Н.В. Бугаев, отец писателя Андрея Белого. Всем этим демонстрировалась причастность нового храма к Московскому университету — ведь он фактически стал его вторым домовым. После окончания Литургии настоятель известил присутствующих, что государь объявил высочайшую благодарность профессору Макееву за пожертвование на сооружение церкви, после чего храмоздателю было возглашено многолетие. Профессор Макеев в ответ сказал, что этот храм выражает его посильную благодарность Богу и Московскому университету, чьим питомцем он был вместе с братом, и что церковь сооружена в ознаменование той искренней дружбы, которая существовала между ними. В 1911 году добавились два придела — южный во имя святого благоверного великого князя Александра Невского, по тезоименитству самого Макеева, и северный во имя святой Екатерины, освященный в память его недавно умершей сестры. Насколько теплыми были родственные чувства в этой семье!

Самое поразительное крылось в замысле расположения храма. Он стоит в начале внутренней аллеи клинического городка около акушерской клиники, где рождались в мир младенцы, крещаемые в этом храме. Здесь начиналась новая человеческая жизнь — физическая и духовная. А завершала аллею часовня во имя преподобного Димитрия Прилуцкого, где отпевали умерших; она стояла около патологоанатомического института. Оттого эту длинную, узкую аллею называли «аллеей жизни», ибо она символизировала жизненный путь человека от его рождения в мир и до смерти, начинавшийся и заканчивавшийся в православном храме. В 1903 году часовня была обращена в храм преподобного Димитрия Прилуцкого на средства местного домовладельца Дмитрия Петровича Сторожева, по его тезоименитству. Знаменательно, что освящение нового храма состоялось в день памяти Преподобного Сергия Радонежского, которого преподобный Димитрий Прилуцкий чтил как своего духовного отца и приходил к нему в обитель. С устройством «поминальной» церкви «аллея жизни» завершилась полностью, увенчав символический путь храмами — в ознаменование начала и конца человеческой жизни.

Священники Михайловского храма были награждены медалями в честь 300-летия Дома Романовых. А во время Первой мировой войны, когда клинический городок был обращен в госпиталь, они окормляли раненых воинов, и за это в 1916 году настоятель отец Павел Виноградов был награжден правом ношения скуфьи. После революции, согласно декрету об отделении Церкви от государства, храм во имя Архистратига Михаила стал обыкновенным приходским, а у Московского университета — единственным, так как Татьянинская церковь была закрыта. Но в 1930 году медицинский факультет был выведен из состава МГУ и преобразован в 1-й Медицинский институт, позднее названный именем И.М. Сеченова (ныне Московская медицинская академия им. Сеченова). А уже в 1931 году в тот же год, когда была разрушена и церковь Саввы Освященного, храм Архангела Михаила был закрыт и перестроен. Здание использовали под «культпросветчитальню», спортивный зал, аптеку, склад и институтский музей. А потом, несмотря на рекомендацию включить здание храма в список памятников московской архитектуры, его попытались снести, чтобы непременно на его месте построить пищеблок. В 1977 году разобрали алтарную апсиду и Екатерининский придел, но тут открылась первоначальная архитектура, и усилиями общественности уничтожение здания остановили.

Жизнь вернулась к нему в начале 1990-х годов, после того как по инициативе ректора медицинской академии М.А. Пальцева оба здания клинических храмов были переданы Русской Православной Церкви. Полное освящение состоялось 19 сентября 2002 года, в праздник Чуда святого Архистратига Михаила в Хонех. По окончании Литургии настоятель Андрей Шумилов, обратившись к Патриарху Алексию II с приветственным словом, подарил ему панагию, на которой изображен Господь, возвращающий заблудшую овцу, — в ознаменование драматической судьбы возрожденного храма: «Наш храм был погибшим, но Господь спас его». В ответ Патриарх подарил в благословение образ Спасителя.

Храм издали радует душу паломника. Снаружи он похож на живописный сугроб снега, упавшего на купола, а внутри — на розовую, с голубизной, жемчужину. Переступившему его порог словно открывается Горний мир, словно Небо распростерлось над головой. Легкая воздушность храма связана с посвящением его Архангелу. Купол расписан в тонах небесной лазури, в сочетании с белоснежными облаками. В своде купола — образ Бога Саваофа со Святым Духом в виде голубя, а ниже в барабане купола изображены парящие в голубом эфире белоснежные Ангелы. Приближаясь к земле, небесные тона росписи переходят в молочно-розовые, чем создается неописуемая красота.

Храмовая икона Архангела Михаила, увешанная крестиками, находится в роскошном резном киоте справа у клироса. Она принесена сюда из храма Святителя Николая Чудотворца в Хамовниках к освящению. Здесь много редких икон, перед которыми можно затеплить свечу. Например, образ Богоматери «Помощница в родах», чтимая «Целительница», икона святой великомученицы Екатерины, тоже почитающейся помощницей в родах и покровительницей детей, хранятся здесь частицы мощей святого великомученика и целителя Пантелеймона и святого мученика Феодора Тирона.

Осталась и сокровенная «аллея жизни». В конце ее путника встречает восстановленный храм во имя преподобного Димитрия Прилуцкого. В нем светло и очень тихо, чувствуется предназначение этого храма — провожать человеческие души в мир иной. Живым он напоминает и о том, сколь велики были усилия людей, поднимавших храмы из руин.

Е.В. Лебедева

Фото А.С. Бочкова

Источник:      Журнал «Пастырь»: ноябрь 2008 г.